Возвеличивание памяти Ленина, обязательное для партийного ритуала 1920-х годов, возникло на заре советской истории — в то время, когда язык политики и общественной практики в России не был еще заключен в строго регламентированные стандартные рамки, как сей час. Культ Ленина складывался постепенно в результате усилий многих деятелей, стоявших на всех уровнях советской политической иерархии. Предлагаемая книга обрисовывает политические надежды и ожидания, свойственные коммунистам и беспартийным в первые годы советской власти, когда элементы новой политической культуры находились еще в стадии формирования. Начавшееся официальное обожествление Ленина вызвало ревностный отклик у огромных масс: у фанатиков дела партии, у рабочих с заводов и фабрик, у солдат и матросов; у крестьян, благодарных своему правителю за то, что тот наделил их клочком земли; у неудачливых скульпторов, искавших тему, которая гарантировала бы им сбыт творческой продукции; у профессиональных пропагандистов; у партийных прихлебал, желавших угодить вышестоящему начальству, и у множества других людей, вплоть до ближайших сподвижников самого Ленина. Именно тогда были созданы получившие долгую жизнь атрибуты культа вместе с соответствующими обрядами (включая так называемый «китч»).
Я приглашаю читателя вглядеться в калейдоскоп лиц и событий послереволюционной эпохи и проследить за тем, как осколки старой России, втянутые в коловращение исторических перемен, сложились в новую мозаическую картину, призванную свидетельствовать о законности новой власти. Политическая система, оправдывавшая нестабильность утопического счастья, находила превосходную опору в повсеместном обожествлении Ленина как революционного героя, павшего славной смертью в борьбе за освобождение России — в борьбе, которая снискала ему бессмертие.
От автора
Оглядываясь на годы, проведенные над работой о Ленине, я не перестаю поражаться громадности моего долга перед Русским исследовательским центром Гарвардского университета. Здесь я нашла сообщество коллег, здесь мне были предоставлены все условия для занятий, доступ в библиотеку, здесь я услышала немало добрых, поощрительных слов, необходимых мне для написания этой книги. Я благодарна Мэри Тоул, Сьюзен Гардо, Роз Ди Бенедетто и всем остальным сотрудникам за выказанное терпение и неизменное дружелюбие. Самую большую благодарность приношу нынешнему директору Русского исследовательского центра Адаму Уламу, который всегда оказывал мне поддержку и поощрял мои труды.
Уэллесли Колледж щедро снабдил меня средствами, необходимыми для напечатания микрофильма, привезенного мной из Советского Союза, и оплатил перепечатку рукописи. Особенно признательна я руководству колледжа за предоставленный мне досрочный отпуск, позволивший мне провести весенний семестр 1978 г. в Советском Союзе, где была проделана важнейшая часть моего исследования. Хотелось бы поблагодарить Отдел по международным исследованиям и культурному обмену, выступивший спонсором моей поездки, а также Роберта Ч. Такера, Стивена Коэна и Марка Качмента за помощь в ее организации. Благодарна я и работникам Музея Революции в Москве за неизменную любезную доброжелательность и готовность к сотрудничеству.
Выражаю глубокую благодарность всем тем друзьям и коллегам, кто прочитал мою рукопись и высказал ценные замечания: это Стивен Фосбург, Ричард Пайпс, Адам Улам, Эбботт Глисон, Бренда Михэн-Уотерс, Марк Эдвардс, Роберт Ч. Такер, Роберт Батхерст, Йон Экерман, Дэвид Биндер, Дэниел Филд; Норман Неймарк, кроме того, любезно поделился со мной результатами своего исследования о русских революционерах 1880-х гг.; Джеролд Ауэрбах и Дэвид Пауэлл внесли в основной текст книги чрезвычайно важные уточнения. Сидни Монас довольно давно заронил мне в голову идею этой книги. Барбара Синдриглис оказалась виртуозом машинописи, а Нэнси Дептьюла — великолепным корректором. Сердечное всем спасибо.
Сьюзан Розброу-Райх и Кеннет Райх поощряли меня особым, только им свойственным образом, а Дэвид и Барбара Пауэлл буквально приютили меня, когда работа над книгой была в полном разгаре. Всем четверым приношу самую горячую признательность.