Тьфу, короче! К тому же молодой парень с красивой девчонкой для многих из загулявшей публики, как красная тряпка. Ожегшись пару раз, желание ходить в такие места отпало. Всех не переделаешь. Это заехать днем в Метрополь или «Крышу» покушать еще можно. Я в последнем любил проводить переговоры. С тем же Нумизматом посидеть для статуса. Он такой подход оценил, просчитав во мне завсегдатая, который с персоналом ресторана на «Ты». Советских официантов прикормить несложно. Так что это скорее игра на публику.
Знаменитый в будущем неформальный «Сайгон», по сути грязная забегаловка. А тамошняя маргинальная публика только добавляет бардака. Хотя иногда заглянуть туда можно. Посмотреть на будущих рок-звезд. Сейчас они еще простые ребята без пафоса и мудрых советов для пипла. Иногда там, кстати, разные любопытные личности встречаются, стихи читают, искусство обсуждают.
Но Настя к рок-музыке равнодушна. Ей больше эстрада нравится. Так что на концерты мы стараемся ходить. Дмитрий, что спикер из «Красного Октября», человек известный в Ленинградской поп-тусовке. Он достает нам билеты и анонсирует интересные концерты столичных и зарубежных звезд. Как ни странно, но кое-кто из советской эстрады понравился и мне. Местная Сенчина и особенно Эдуард Хиль. Хорошие мелодичные песни и главное — превосходнейший профессионализм! И куда это все потом делось? Ведь буквально через пару лет начнется мутная волна тупых перепеваний итало-диско, где наши «звезды» будут беззастенчиво тырить мелодии целиком.
— Едем на Обуховскую!
— Ой. А что там делать?
— Сюрприз! Форма одежды танцевальная. Готовность, — я смотрю на часы, — сорок минут.
Настя искренне возмущена:
— Ты сволочь неимоверная, Ванюша! Как я смогу за сорок минут собраться?
— Ладно, час.
Мы по очереди толкаемся в ванной. Мне надо побриться. Никаких дурацких усиков. Они отчего-то у меня ассоциируются с сорокалетними работягами, которые, как отпустили такие усы в ПТУ, так с ними до старости и ходят. Настя заперлась в спальне. Наводит марафет. Там стоит импортный трельяж, который я перетащил в более удобное место. Красивая женщина имеет право на будуар.
Натягиваю новые американские джинсы. Как все-таки удобно, что есть такая одежда. И в мир, и в пир! В будущем все сместится в сторону богемности и приличности. А здесь можно выглядеть в джинсах своим как и в молодежной тусовке, так и среди киношно-театральной публики. Что говорить — Михаил Боярский и Александра Яковлева щеголяют в них. Сам видел!
— Я готова!
Очуметь! Настя как будто сошла с обложек журналов. Так она с них и срисовала образ. А шмотки отчасти её, остальное я на Апрашке купил. И не все из них импорт. Просто девушки этой бедной на потребление эпохи умеет миксовать и сделать из говнеца конфетку. Помню, как я лютовал, когда позже увидел молодежные американские фильмы из восьмидесятых. У них все было! В этой в сратой загнивающей Америке все было, а мы давились в очередях самой передовой страны мира! И после вы спрашиваете, почему Союз пал? Обещали одно — получили другое. И что самое хреновое, постоянно врали. Прямо в лицо своим гражданам. Потеря доверия — это конец.
Но в данный момент мне все равно. Я в этом мире не пешка. Все еще впереди!
Вскоре такси тормозит у бара «Волга», что находится на улице Бабушкина. Обычная с виду стекляшка, наполненная немыслимым для советской реальности действом. Рулит здесь Роберт Вартанян, а вышел я на него через нашего комитетчика Генку Самойлова. Что-то они мутили вместе через комсомол в качестве досуга для молодежи. В эти времена такое запросто случалось. Комсомол — это не только застегнутые наглухо костюмы и безумные по своей тупости речевки. В нем полно молодежного брожения и энергии.
Партия мудро спускала пар через вот такие досуговые мероприятия. Молодежь тратила свою неуёмную энергию, комсомольские боссы ставили жирные галочки. Зарубежные делегации охали — у советских все на самом современном уровне. В том числе и дискотеки. Разве что головной боли добавляли комитетчикам и милиции. Но тем всегда спокойно лишь на кладбище.