Странно, Земля огромная, а таких мест крайне мало. Рабочих и вовсе осталось три. В древние времена их было больше, и все оказались центрами растущих цивилизаций. Ленинград, Рим и Бейрут. В последнем полыхает гражданская война. И у меня нет никаких сомнений в её причине. С Римом мы никак не связаны. Ребята с Парголова считают, что туда приходит люди с очень отдаленных ветвей. Они никогда не идут на контакт. Ситуация в их мирах также неизвестна.
— Ваня, какими судьбами? — Андрюха самый шустрый из всех институтских корешей.
— Документы забираю.
— Все-таки так?
— А что поделать? Меняю жизнь на сто восемьдесят.
— Жалко!
В голосе друга звучит грусть. Черт, у меня и у самого слезы наворачиваются. Я ведь, грешным делом, считал, что смогу прочувствовать прошлое заново. А оно вона, как обернулось! Но от горьких сожалений останавливает знание, что мир этот совсем не тот. Все равно бы ничего не вышло. Тогда к чему горевать?
— Я про вас не забываю. Как разгребу дела, позвоню. Серый где?
— Да все там же. Как свободная минута, так в Апрашку мчится. Деловой стал. Да, — Андрей посерьезнел, — тебя тут очень сильно Жэка искал. Ты ему обещал тренировку. Да и сам в спортзал не заходишь.
— Так живу теперь в другом районе. Да и некогда, — задумываюсь. В принципе человек из угрозыска нам нелишний. — Скажи, завтра зайду. Все так же в восемь?
— Ага. Ну, давай, мне еще к Ленке ехать. Обещала подтянуть.
— Ну-ну!
Смотрю вслед торопящемуся другу. У них теперь своя, отличная от моей жизнь. Так, хватит раскисать! Насчет тренировки Андрей прав. Что-то я расслабился, но подвальный зал мне не подходит. Внезапно в голову приходит занимательная мысль.
В Банковском переулке все так же тихо. Поднимаю хорошо знакомый люк и ныряю вниз, прислушиваюсь к себе. Никого! Готический зал при моем появлении тут же озаряется факелами. Пахнет смолой и живым огнем. Скидываю одежду, под ней тренировочный костюм. Так, чем мы позанимаемся сегодня? Убитый мной клоун действовал похожим на висящий на стене мечом лезвием. Беру его у руки и начинаю разминку. Тело понемногу вспоминает движения убитого мной соперника. Его память нынче во мне. А он был мастером!
Мне тогда повезло подловить его и использовать единственное подходящее для боя оружие. Так, а не поработать ли протазаном? Вспоминаю движения, выпады, взмахи. Вот бы еще и соперника! И чего я туплю?
Из воздуха появляется фантом. Он отнюдь не повторяет мои движения, а действует самостоятельно. Дело пошло и через полчаса я мокрый как мышь. Фу! Вот это разминочка! Еще бы сюда душ. И в этот момент слышу шум воды. Осторожно отодвигаю занавеску. Огромный чан с горячей водой ждет меня. Приятно, черт возьми, уметь управлять подобные местами!
Так, а что еще я могу вызвать из мира собственной фантазии? Гусары, молчать!
В подвале привычно пахло потом и сырой побелкой. Хоспади, огромная страна с гигантскими возможностями не может настроить молодежи спортивных залов! Что-то меня частенько начали давить приступы антисоветизма. Старею?
— Извини, Жэка, не до вас нынче.
— Да наслышан! — старлей включает чайник в розетку. Лицо усталое, но держится бодрячком.
— Ты наверняка хотел спросить насчет мажорчика.
Ого, как он сразу сделал стойку! Спрашивает осторожно.
— А ты откуда вызнал?
Ухмыляюсь:
— Как будто ты не в курсе, что я нынче с Настей.
— Знаю. Что-нибудь слышал о нем?
В этот момент его взгляд буквально впивается мне в лицо. Но я на честном глазу отвечаю:
— Без понятия! Да и неинтересно. У тебя из-за него проблемы?
— Да нет. Просто смежники спрашивали. Они же в курсе, что он с вашей компанией поцапался.
— Это как-то отразится на парнях? — не хочется, чтобы у ребят были проблемы.
— Да нет, этот урод с кучей народу успел пересраться. Характер такой паршивый.
— Тогда пусть в мире криминала ищут.
— Ты что-то слышал? — умеет опер подловить на слове.
— Так, его с фарцой не раз видели.
— С фарцой говоришь?
Старлей думает. Но насколько помню, фарцовщики были в сфере внимания КГБ. А после воцарения Андропова между органами пробежала черная кошка. Сейчас и вовсе не понятно, что будет.
Пришлось недавно ознакомиться с ситуацией через «Голоса». Газеты советские как-то глухо упоминают нынешнюю политику. В Москве пленум за пленумом проходит, живет без Генерального. Громыко в больнице, а ведь это он поддерживал в моем мире Горбачева. Шеварднадзе и Алиева вывели из Политбюро. Махинации какие-то подозревают. Практически у каждого руководителя национальной республики рыльце в пуху. По закону подтянуть не проблема. Комитет пока еще в силе и его боятся. На запад к тому же утекли вбросы довольно пикантной ситуации в партии.