Кленовые и ясеневые аллеи укрывали густой тенью шоссе, ведущее к Пскову, и проселочные дороги, по которым колхозники в свободные дни выезжали к реке Черехе, чтобы закинуть неводы в спокойную воду, чтобы с песнями, на лодках навестить приятелей из соседней деревни…
В тех трех домах, ярко белевших сквозь зелень листвы, выказывавших сквозь нее свои красные железные кровли, помещалась отлично оборудованная Быстроникольская сельская больница. Был в ней опытный врач, она славилась по всей округе, в нее приезжали лечиться даже из районных центров Славковичи и Карамышево.
У совхозных рабочих заработки были отличные, закрома и амбары у колхозников ломились от запасов, от всякой снеди — мирный, благополучный край был полною чашей добра и довольства.
А вдаль отсюда, в любую сторону — так же жили в тысячах деревень колхозники и совхозники широкой Псковщины — западного края Ленинградской области.
Сразу скажу: в одном только Славковичевском районе было больше шестисот деревень. Из всех этих деревень сейчас, ко времени прихода Красной Армии, осталась целой одна-единственная деревня Рыбиха да еще несколько деревень в партизанском крае. Жители считают: отсюда до Острова (пятьдесят семь километров) и до Пскова (сорок один километр) почти ни одной деревни, вне партизанского края, не уцелело… Один лишь карательный отряд, размещавшийся здесь на территории бывшей больницы Быстроникольской, уничтожил «только по нашей округе», то есть в тринадцати деревнях, больше трехсот человек да угнал многие сотни людей в Германию!..
— Ходить-то нам никуда нельзя было, даже из деревни в деревню, а отряд разъезжал вокруг и до двадцати, до тридцати километров, — что он там натворил, мы не знаем!..
Что же это за карательный отряд был?..
8 марта. Деревня Рыбиха
Вчера, подъезжая на военном грузовике к этому краю, я видел от леса до леса только пустыню в белом саване снега. Если не знать, что здесь было раньше, — не поймешь ничего. Мало ли на свете безжизненных, пустынных пространств?.. Но вот, пройдя остаток пути пешком, на берегу реки Черехи, возле шоссе, сразу за сожженным мостом, я увидел странную крепость, злобно глядящую на все четыре стороны света, явно враждебного ее гарнизону. Так, ворвавшись сюда с чужой планеты, могли бы устроиться (вспомним Уэллса!) боящиеся всего человечества марсиане.
Центр этой — с круговой обороной — крепости составляют два — белый и серый — дома, словно камуфлирующие себя под цвет туманов и снежной пустыни.
На полтора километра вокруг бесчисленными черными точками торчат из-под снега пни. Внешний, шириною в три метра, пояс проволочных заграждений обводит всю крепость, размыкаясь только против шоссе воротами, составленными из двух башнеобразных могучих дзотов с амбразурами для орудий.
Внутри этого пояса, словно щупальца гигантского спрута, протянулись к проволоке радиальные извилистые ходы сообщения, каждый из которых оканчивается башней дзота, приспустившего бревенчатое забрало над полукружием черных своих амбразур. Ходы сообщения тянутся изнутри, от зигзагообразного кольца глубокой траншеи, укрытой снаружи валом высокого бруствера, изрезанного бойницами. Каждый перекресток траншеи и радиальных ходов сообщения скреплен маленьким пулеметным дзотом. Внутри кольца, ближе к крепости, тянется по насыпанному валу второе кольцо траншей, и от него к центру, к белому и серому домам, прорезаны другие ходы сообщения. Они ведут в узкий и высокий коридор между рядом окон и закрывающими их снаружи, засыпанными землей, бревенчатыми застенками.
Кто может подумать, что в этих двух домах и в третьем, от которого остались только пепел да печные трубы, прежде была тихая и мирная сельская больница? Кто может представить себе, глядя из этого адского осиного гнезда на унылый — до леса — пустырь, что здесь был веселый тенистый парк? Куда ни глянь — ни единого дерева. Кто жил в этой крепости? Что делал здесь? Кого так смертельно боялся?
8 марта. Деревня Рыбиха
В октябре 1943 года из деревни Крякуша, что в семнадцати километрах от Пскова, явилась сюда карательная рота гитлеровцев во главе с капитаном, одетым в эстонскую фашистскую форму. Многое о нем знают уцелевшие в округе местные жители, одного не знает никто: его фамилии. Каратели хранили его фамилию в тайне, никто никогда не слышал ее. Был он выше среднего роста, в очках, глаза черные, голос писклявый, ходил в форменной куртке на вате, выворачиваемой на любую сторону — белым или зеленым цветом наверх. На фуражке и на рукаве блестели серебряные эмблемы фашистского воинства. Привел он сюда свою роту — в ней сначала было до ста пятидесяти человек — и разделил ее на четыре части. Основное ядро разместил здесь, в больнице, три форпостных отряда расставил окрест: в деревне Хвоенка — к западу, на шоссе; в деревне Зряковская Гора — к северо-востоку в шести километрах за Карамышевом, на другом ответвляющемся на Псков шоссе; в совхозе «Симанское», за рекою, к югу. Здесь, в совхозе «Симанское», стояла немецкая хозяйственная часть, — она заставляла местных жителей заниматься обработкой полей.