На гранитных, обрамляющих улицу скалах высятся чередой сосны, а под ними лежат трупы солдат — тех, кто пытались держать под огнем эту улицу.
Слева, в примыкающей к заливу низине, протянулось гигантское кладбище автомашин. Здесь были ремонтные мастерские, и враг, отступая, не успел уничтожить их. Оттуда уже доносится методический стук по металлу, а над узкой трубой вздымается мирный дымок. Это водители наших машин заменяют изношенные в наступлении детали запасными частями.
Минуем несколько дотов, сооруженных в гранитных массивах. Они взорваны, и кровь врага еще не застыла на развалинах. Здание стадиона, к восстановлению которого было приступлено перед войной, стоит все в тех же, потемневших лесах. Вскоре мы убеждаемся в том, что в городе за период оккупации не построено решительно ничего, что созидательный труд в городе отсутствовал вовсе. К старым разрушениям только прибавились новые и на наших глазах догорают дома, подожженные оставленными в городе врагом поджигателями.
В центре города горит огромный семиэтажный дом, горит ресторан в том же квартале.
Американский семиэтажный дом, строившийся для шюцкоровцев, в переулке — цел, второй высокий дом дымится. Заходим: лифт, маскировка. Высоко в облаках идут самолеты противника, бьют зенитки. Самолеты разворачиваются, уходят.
Минеры с собакой. Гастрономический магазин. Горшки с цветами на углу.
Vaasancatu («кату», как я уже понял, значит: улица). Бульвары в сирени.
Прется по асфальту KB «Грозный». В сирени — зенитки. Католический собор, разбомбленный в 1940 году, под его потолком нашли большую подвешенную мину.
Братское кладбище с белыми мраморными досками и — золотом — фамилиями.
Четыре ряда, сотни две. Рядом спят бойцы.
Против городского почтамта, около мэрии — штаб 72-й стрелковой дивизии.
Все спят.
Выйдя к центральному городскому скверу, мы видим: против бронзовой фигуры дикого лося (1924 год, скульптор Manynen) догорающее крыло здания выборгской библиотеки. Возле библиотеки чирикают птички. У самого входа лежит труп не успевшего бежать и пытавшегося отстреливаться поджигателя.
Горит газ. Эта библиотека была частной, Иванова, потом стала советской.
Осматриваем библиотеку. Ящики, адрес: «Helsinki, Opelusminiskum vuoristo». Кровь. Перед библиотекой финский ручной пулемет.
Городской парк. У памятника пасутся лошади. Всюду разбросаны амуниция финнов и какие-то бумаги…
Четыре финских самолета. Зенитки.
Площадь. Кинотеатр в семиэтажном универмаге. Ravintola Ritari Kahvila — гостиница. Стекла целы. Желто-бежевая аптека.
Улица Forkkelincatu, на углу магазин хозяйственных товаров. Мальчик с собакой — бронза на мраморном пьедестале. В бульваре городского сквера полевые кухни. Костер. На бульваре, на траве два самоходных орудия из полка полковника Бирюкова. Беседую с экипажем СУ-1560. Командир самоходной установки младший лейтенант Н. И. Глаголев. Старшина Перекрест Василий «Хведотович», механик-водитель, говорит:
— Мне как дали вчера машину, так я и пошел сразу в бой! Шли за танками.
Не дойдя одного километра до города, подверглись сильному минометно-пулеметному огню, дорога была пристреляна. На самой окраине он бил из пушки по нас… Когда в три часа дня вслед за самыми передовыми подразделениями мы вошли в город…
Рассказывает, как его машина шла первой и как вели бой в городе, и сколько взяли пленных.
…Mannerheiminicatu (улица Маннергейма). На наших глазах из подвала жилого дома начинает клубами вздыматься черный дым. Бойцы спешат сюда затушить возникающий пожар и вдруг выводят из закоулков двора молодого парня в финской солдатской форме. Он попался с поличным, его отводят в только что учрежденное Управление военного коменданта города.
Северная, основная часть Выборга сохранилась. Но противник все еще обстреливает ее дальнобойными — с островов. Снаряды ложатся то здесь, то там. Выбитые отсюда стремительным штурмом фашисты не успели сделать свое черное дело. Целы примыкающие к порту кварталы, целы пристани и все сооружения. Но разорить город, распотрошить наспех квартиры и магазины фашисты, отступая, успели. С возмущением рассказывает командир вступившего сюда первым полка о том, как, выбивая из домов последних фашистов, бойцы полка везде наталкивались на хаос полного опустошения. Враг ломал, рушил, портил все, что попадалось под руку. Даже горшки с цветами из цветочных магазинов выброшены на улицу. Разбитая мебель, посуда, кипы бумаги, обломки различных товаров и предметов домашнего обихода валяются грудами и внутри домов и на улицах.