Это приказ и салют войскам генерал-полковника Масленникова… Но в перечне командиров отличившихся соединений звучат знакомые мне имена: генерал-лейтенанта Свиридова, генерал-лейтенанта Романовского, генерал-лейтенанта Фетисова, генерал-майора Полякова, генерал-майора Зайончковского и многие другие. Да это же наши — ленинградцы и волховчане!
Дивизии, прорывавшие блокаду в прошлом году, снимавшие ее в этом!..
Значит, командующий ленинградской 42-й армией И. И. Масленников получил под свое командование кроме этой армии и весь 3-й Прибалтийский фронт!.. И взяла Псков именно 42-я армия!
В приказе слова: «…присвоить наименование Псковских…»
Салют двадцатью артиллерийскими залпами из двухсот двадцати четырех орудий!
Удовлетворенный, радостный, погруженный в воспоминания о псковской земле, выключаю радио. Можно спокойно спать. Остался еще крошечный, последний клочок территории Ленинградской области — правобережная половина Нарвы, и все! И еще сегодня: сообщение о покушении в самой ставке немецкого командования на Гитлера!..
Ага!.. Но даже если бы Гитлера сами немцы угробили, от катастрофы Германию теперь уже не спасешь!
24 июля
Во фронтовой газете «На страже Родины» две горестные вести: в освобожденном Пскове нет местных жителей. Сколько ж их истреблено, сколько угнано в рабство и погибает в нем!.. И вторая весть — заметка Фетисова, названная «Из винтовки Тэшабоя Адилова»:
«…Красноармеец Зинат Нигматуллин учился мастерству меткой стрельбы у знатного снайпера Тэшабоя Адилова… Когда Тэшабой был ранен, командир части вручил…»
Снайперская винтовка Тэшабоя Адилова вручена Нигматуллину.
А что же с самим Тэшабоем? Где и как ранен? Звоню в редакцию. Толком не знают. Фетисова нет. Говорят: кажется, при штурме Вороньей горы, под Дудергофом, ранен — спасая по горло в воде — своего комбата. И кажется, тяжело!
Надо будет найти Тэшабоя, навестить его, если он… жив![54]
25 июля
Совинформбюро сообщает о потерях противника и трофеях 1-го Прибалтийского, 1-го, 2-го и 3-го Белорусских фронтов за месяц, с 23 июня по 23 июля. Только убитыми — триста восемьдесят одна тысяча немцев, пленными — сто пятьдесят восемь тысяч четыреста восемьдесят (в том числе двадцать два генерала)… Добро!..
Сегодня в Союзе писателей выборы Военной комиссии. Выбран и я… А вчера в ДКА, у полковника Калмыкова заседание, в котором участвовали А. Прокофьев, Б. Лихарев, А. Розен, П. Журба и я: обсуждали состав сборника о гвардейском корпусе Симоняка.
Сегодня в Политуправлении узнал о только что, утром, начавшемся наступлении на Нарву. Сразу же стал искать автомобильную оказию: хочу немедленно туда! Позвонив в Москву, по указанию Лезина сунулся было в ЛенТАСС, к Капланскому. Но он увильнул — не хочет.
Я — в редакцию «На страже Родины», там, как всегда, содействие полное и радушное: завтра отправляют автомашину с сотрудниками газеты. Охотно берут и меня!
Пройдя несколько этапов борьбы на плацдарме юго-западнее г. Нарвы, хорошо подготовившись (в частности, в учениях на р. Луге), приняв соединения, спешно переброшенные с Карельского перешейка, наши войска получили приказ форсировать реку Нарву, штурмом взять город Нарву и двигаться дальше, на освобождение Прибалтики. Нанесение решительного удара было поручено 2-й Ударной армии генерал-лейтенанта И. И. Федюнинского, во взаимодействии с 8-й армией генерал-лейтенанта Ф. Н. Старикова, занимавшей к этому времени позиции южнее города вдоль восточного берега р. Нарвы. Один из корпусов этой армии был переправлен десантом на судах Чудской флотилии КБФ на северный берег Чудского озера и получил задачу — наступлением в обход Нарвы отрезать путь отхода гитлеровских войск и, сомкнувшись с передовыми частями 2-й Ударной, вместе с ними, громя и преследуя войска противника, наступать на втором этапе операции далее на запад, в направлении к Йыхви.
Оборонительные рубежи противника немцами были очень сильно укреплены.
Сама быстротекущая в высоких (до 20 метров) берегах река Нарва, глубиной не меньше 3 метров, шириной от 175 до 750 метров, была сильным естественным препятствием для наступающих войск. На восточном ее берегу противник имел плацдарм, протяженный на 9–10 километров, узлом которого была высокая старинная крепость Иван-Город, расположенная на холме против города. Она была превращена немцами в современную крепость. На западном берегу город обводят леса и болота — местами непроходимые, над которыми кое-где возвышаются холмы, ставшие в ту пору узлами обороны врага. Весь западный берег был изрыт траншеями (на участке прорыва — до пяти линий траншей), разветвленной системой ходов сообщения, противотанковыми рвами. Насыщенный блиндажами, дотами, бронированными огневыми точками, отстоявшими одна от другой на 25–50 метров, весь берег был сплошь минирован, оплетен колючей проволокой и спиралью Бруно.
54
Это — последнее, что я знаю о Тэшабое Адилове. После войны найти его и даже что-либо узнать о его судьбе мне не удалось.