Эвакуация ставила перед отъезжающими целый ряд болезненных проблем – как быть с квартирой, что делать с накопленным годами имуществом? «На остановках, перекрестках, уцелевших заборах пестрят объявления, – отмечал 20 июня 1942 г. в дневнике Б. А. Белов. – Срочно продаются мебель и вещи. Ниже следует перечисление, адрес и часы распродажи. Все как по уставу. Всевозможные почерка и печатные машинки… Объявления принадлежат эвакуирующимся из Ленинграда»[73]. Для определенной части ленинградцев, особенно представителей интеллигенции, эти проблемы казались неразрешимыми. Известная театральная деятельница, основательница первого в Советской России театра марионеток, художница и переводчица Л. В. Шапорина сделала 23 июня 1942 г. в своем дневнике такую протестующую запись: «Получила сейчас повестку явиться с паспортом в райсовет по эвакуации. Сейчас идет бешенная высылка, так как иначе нельзя же назвать насильственную эвакуацию. При эвакуации человек теряет право на свою площадь и имущество. Для меня эвакуация равносильна смерти, и лучше уж покончить с собой здесь, чтобы не умирать от сыпняка в вагоне. Чудовищно. Целую жизнь собирала книжку за книжкой, если что и ценно, это умственный уют, свой угол. И вдруг все бросить и с 50 рублями в кармане ехать неведомо куда, куда глаза глядят. Может ли быть что-нибудь ужаснее, нелепее в своей жестокости, циничнее наших нравов, правительственного презрения к человеку, к обывателю. Слов не нахожу. Пойду завтра в Союз композиторов и скажу Валерьяну Михайловичу (Богданову-Березовскому. – Г. С.), чтобы делал что угодно, чтобы отменить эвакуацию, а то я в самом деле повешусь; к сожалению, отравиться нечем»[74].
Разъяснительная работа и административные рычаги помогли органам власти преодолеть нежелание уезжать из города тех ленинградцев, которые считали, что, пережив самое трудное время, они заслужили право остаться в родном городе. В июне 1942 г. через Ладожское озеро было эвакуировано 99 тыс. человек. В обратную сторону в это же время было переправлено 58 тыс. воинов для пополнения Ленинградского фронта и Балтийского флота[75].
Сложнее оказалось с организацией перевозок по Ладоге продовольствия, боеприпасов и вооружения, военно-технического имущества и народнохозяйственных грузов. Темпы их перевозок в первое время значительно отставали от заданий ГКО и Военного Совета Ленинградского фронта. Это было связано с плохой организацией погрузо-разгрузочных работ. Введение натурального премирования всех рабочих, занятых на погрузке и разгрузке водного и железнодорожного транспорта, сыграло свою роль. Еще большее значение имело натуральное премирование членов судовых команд и работников портов и пристаней: пережившие в своем большинстве голодную зиму, они могли быстрее восстанавливать свое здоровье и переносить тяжелые физические нагрузки. В результате в июне 1942 г. на западный берег Ладоги было доставлено 105 тыс. т грузов, предназначенных для Ленинграда[76].
С самого начала весенне-летней навигации по Ладожскому озеру немецко-фашистское командование попыталось сорвать эвакуацию населения из осажденного города и транспортировку боеприпасов, вооружения и живой силы для его обороны. «Так как 2,5 млн жителей Ленинграда могло быть эвакуировано за 10 недель, – отмечалось 26 мая 1942 г. в дневнике верховного командования вермахта, – фюрер приказал воспрепятствовать всеми средствами этой эвакуации для того, чтобы в Ленинграде не улучшилось продовольственное положение. Это помешает также укреплению позиций на других участках фронта благодаря вывозу войск и оборонительным работам. Штабу группы армий “Север” указывается, чтобы финское командование провело те же мероприятия»[77]. В связи с этим командующий 1-м воздушным флотом генерал-полковник Келлер получил директиву из гитлеровской ставки сорвать эвакуацию всеми средствами и в первую очередь воздушными налетами на Ладожский район судоходства, чтобы не позволить усилить оборону блокированного города путем переброски войск, улучшить его продовольственное положение и тем самым укрепить его обороноспособность[78]. Однако выполнить эту варварскую директиву командованию группы армий «Север» не удалось. Ладожскую коммуникацию надежно прикрыли на западном берегу Ладожского озера Осиновецкая зенитная артиллерийская группа, а на восточном – Кобонская зенитная артиллерийская группа. Их совместная огневая мощь была довольно значительной: 150 зенитных орудий среднего калибра, 40 орудий мелкого калибра, 70 пулеметов, 25 станций «Прожзвук» и 65 прожекторных станций[79]. Авиационное прикрытие Ладожской коммуникации осуществляли 123-й истребительный авиаполк 7-го истребительного корпуса ПВО, 3-й и 4-й гвардейские истребительные авиаполки ВВС КБФ и три истребительных авиаполка Ленинградского фронта[80]. В результате эффективной противовоздушной обороны массированные удары фашистской авиации по ладожским портам, а также железнодорожным узлам, складам и другим объектам, как правило, не достигали своей цели, и фашистская авиация несла с первых же дней большие потери[81].
73
Цит. по:
79