В беседе время пролетело достаточно быстро. Гарик не мог не радоваться, что неожиданная собеседница совершенно не обращала внимания на его внешность и мнимое с кем-то сходство.
Сама мадмуазель Делакур ("Флёр, просто Флёр!" - "Тогда и я просто Гарик") оказалась девушкой очень и очень неглупой, и первое впечатление о красотке-вейле все же оказалось ошибочным. Флёр жила в особняке на юге Франции и часто бывала в Париже, так что оба делились впечатлениями. Выяснилось, что француженка интересовалась памятниками архитектуры, на кои Ленинград, вестимо, во все времена был весьма богат, также неплохо рисовала, обожала хорошую музыку и собиралась поступать в академию искусств. Так что общие темы для бесед нашлись, и нашлись быстро.
Беседа была прервана на полуслове.
Что-то скучновато, музыки не хватает. Эй, Гарик! Сыграй что-нибудь! - раздались не слишком трезвые голоса от стола.
Чего вам? Что сыграть-то?
Да хоть что-то, ты ж умеешь. Сейчас твою гитару принесем, - неугомонная Дора сходила в их с Гариком купе и принесла помянутый инструмент.
'Арик, так ты умеешь иг'ать на гита'е? - удивленно спросила Флёр.
Умею, меня учили друзья моего отца.
Спой что-нибудь, для меня, пожалуйста.
Что бы спеть такое... А, вот, вспомнил, дядя Слава как-то пел, - с этими словами Гарик провел рукой по струнам и запел песню...
Я пытался уйти от любви,
Я брал острую бритву и правил себя,
Я укрылся в подвале, я резал
Кожаные ремни, стянувшие слабую грудь...
Я хочу быть с тобой,
Я хочу быть с тобой,
Я так хочу быть с тобой,
Я хочу быть с тобой и я буду с тобой...
На лицах собравшихся советских и французских студентов появились понимающие выражения. Многие уже знали, что Чернов лично знаком с Бутусовым, Шевчуком и еще добрым десятком питерских рокеров, и, соответственно, прекрасно умеет исполнять их песни.
Флёр такой песни еще не слышала, а потому была явно заворожена музыкой. Гарик же этого, казалось, не замечал, продолжая петь.
Твое имя давно стало другим,
Глаза навсегда потеряли свой цвет,
Пьяный врач мне сказал, тебя больше нет,
Пожарный выдал мне справку, что дом твой сгорел!
Но я хочу быть с тобой,
Я хочу быть с тобой,
Я так хочу быть с тобой,
Я хочу быть с тобой и я буду с тобой...
В комнате с белым потолком, с правом на надежду,
В комнате с видом на огни, с верою в любовь...
На бездонных синих глазах француженки показались слезы. Заметившая это Дора попыталась кинуть на нее нервный взгляд, ибо за своего младшего брата все же беспокоилась, но сердиться на сидящую рядом вейлу было совершенно невозможно. Да и сама Дора вскоре почувствовала, как и ее глаза вдруг отчего-то стали мокрыми. Хоть и не в первый раз Гарик эту песню пел, но все равно...
Я ломал стекло, как шоколад в руке,
Я резал эти пальцы, за то, что они не могут прикоснуться к тебе.
Я смотрел в эти лица и не мог им простить
Того, что у них нет тебя, и они могут жить...
Но я хочу быть с тобой,
Я хочу быть с тобой,
Я так хочу быть с тобой,
Я хочу быть с тобой и я буду с тобой...
В комнате с белым потолком, с правом на надежду,
В комнате с видом на огни, с верою в любовь,
В комнате с белым потолком, с правом на надежду,
В комнате с видом на огни, с верою в любовь...
Ну ты даешь, Гарик, спел как Бутусов прямо, - протянул товарищ, приехавший с Байкала.
А что? Он же сам меня этой песне и учил, - ответил Гарик, ничуть не смутившись.
Это как? Ты вообще откуда?
Так из Ленинграда.
Погоди... Чернов... Не родственник ли ты Сергею Чернову, что у Шевчука в ДДТ на барабанах играет?
Не просто родственник, а сын родной. Они же меня музыке и учили - сам дядя Юра, а еще дядя Слава и дядя Витя, то есть Виктор Цой.
Тогда все понятно. Давай еще чо-нть.
Чо чо-нть?
Ну, мы ж, типа, в Англии, давай чо-нть английское, коли знаешь.
Ну ладно, сами напросились...
Следующей песней Гарик затянул "Let It Be". "Битлов" все знали и все любили. Даже Флёр, как будто инстинктивно прижавшаяся к Гарику, не пытаясь вытереть слез, что лились из ее красивых глаз. Да и остальные француженки, которые пришли в советский лагерь вслед за Флёр, точно так же неосознанно нашли себе партнеров.
**********************************************************************************
Глава восьмая.
Чемпион, который не хотел этого
Шотландия, Хогвартс, 24 октября 1994 года
Вскоре после окончания импровизированного концерта, со стороны замка нарисовались два абсолютно одинаковых рыжеволосых парня, имевших определенное сходство портретов с утренним приставалой, но выражение лиц при этом было умным и хитрым.
Чувак, мы тут услышали, как ты поешь... - обратился к Гарику один из них. Другой тут же продолжил на полуслове:
И должны признаться, что нам...
Это очень понравилось.
Приносим извинения за нашего брата...
Он вечно такой же несдержанный.
Мы не такие, как он...
И если что-то вам будет нужно...
Можете рассчитывать на нашу помощь.
Кстати, забыли представиться. Фред Уизли...
А я Джордж Уизли...
Хотя мы и сами не решили...
Кто из нас кто.
Рад знакомству, ребята, - ответил им Гарик. - Я Игорь Чернов. Из Ленинграда. Из Советского Союза...
Близнецы неожиданно оказались дружелюбными и общительными. С их слов выходило, что такой моральный урод в их семье только их младший братец Рон. А есть еще уже выпустившиеся братцы Билл, Чарли и Перси, последний из которых заучился почти до помешательства, и сестричка Джинни, которая гуляет с "легендой магической Британии" Невиллом Лонгботтомом (при упоминании которого близнецы морщили нос), однако с малолетства сохнет по некоему Гарри Поттеру. Тому самому, который в возрасте года с небольшим одолел Темного Лорда, а потом исчез в неизвестном направлении.