— Лично я не считаю предложенный штабом фронта план провальным. В целом он правилен, но нуждается в определенном дополнении. Мы, с товарищем Малининым считаем, что коридор прорыва следует расширять, но не за счет растаскивания войск по участку наступления, а за счет нанесения второго удара в районе рабочего поселка № 8.
Рокоссовский вновь ткнул в карту, но теперь сидевшие за столом генералы не отстранились от неё, а потянулись к ней с интересом и даже азартом.
— Прорвав вражескую оборону на этом участке фронта и развивая наступления, войска 128 дивизии встретятся с 6 корпусом в районе рабочего поселка № 7. Эти самым будет на только перерезан Путиловский тракт, но и взят в кольцо гарнизон поселка Гонтовая Липка, что приведет к почти двойному увеличению ширины прорыва.
Оторвавшись от карты, Стельмах хотел задать вопрос о силах, но представитель Ставки упредил его.
— Для нанесения второго удара не придется привлекать дополнительные силы. Будет достаточно усилить 128 дивизию за счет соединений 13-й гвардейской, отказавшись тем самым от лобового штурма Гонтовой Липки, — специально подчеркнул Константин Константинович. — После занятия поселка № 7, создается благоприятная ситуация для того, чтобы перерезать железнодорожное сообщение Синявина со Шлиссельбургом и нанести фланговый удар по позициям врага у Синявинских высот.
— Главная цель нашего наступления не Синявина, а Мга, — возразил Рокоссовскому комфронта. — Распыляя силы, мы рискуем погнаться за двумя зайцами и не поймать в итоге ни одного.
— Наступая на Синявина, мы не только расширяем фронт прорыва обороны врага, но и не позволяем противнику нанести контрудар по нашему правому флангу с целью окружения. Синявина — важный элемент немецкой обороны, с падением которого она затрещит по швам.
— Мне кажется, что вы сознательно сужаете рамки операции, уделяя столько внимания Синявина, товарищ Рокоссовский, — наконец поддержал позицию комфронта Запорожец. — Ставка четко и ясно требует от нас взять Мгу и восстановить железнодорожное сообщение с Ленинградом. По данным разведки нам противостоят всего лишь четыре дивизии врага, чьи силы разбросаны от Мги до Шлиссельбурга и для их разгрома достаточно будет нанесения одного удара.
Обозначение позиции армейского комиссара моментально разделило всех находившихся в комнате человек на своих и чужих. В роли своих выступали работники штаба фронта, к чужим относился сам Рокоссовский и прибывшие вместе с ним генералы.
Момент был очень скользким и опасным для общего дела, но представитель Ставки с достоинством вышел из этой ситуации.
— Насколько мне известно, Ставка требует в первую очередь прорвать кольцо блокады и восстановить сухопутное сообщение с Ленинградом, по возможности посредством железной дороги — генерал посмотрел на Запорожца, ожидая возражений и поправок с его стороны, но комиссар промолчал.
— Говоря, что мы уделяем слишком много внимания Синявина в ущерб Мги, вы товарищ армейский комиссар 1 ранга не совсем правы. Немецкие пушки на синявинских высотах держат под своим огнем железную дорогу на Мгу, и без их взятия регулярное движение по железной дороге невозможно.
— Синявина можно будет заниматься после взятия Мги и выхода к Неве в районе Ивановского — выдвинул предложение начштаба, но его предложение не нашло понимание у Рокоссовского.
— Синявинский узел опасен в первую очередь возможностью нанесения удара противника по нашему правому флангу. Как немцы могут быстро перебросить резервы с одного места на другое и нанести внезапный удар, мы с вами прекрасно знаем. Этому нам у них учиться и учиться. Угроза удара немцами нам во фланг ослабнет только в том случае, если будет прервано железнодорожное сообщение Мга — Синявина.
— Правильно ли я вас понял, что вы предлагаете нам учиться у немецко-фашистской сволочи — блеснув праведным гневом в очах спросил Запорожец. — Нам красным командирам, лучшим представителям рабоче-крестьянской армии учиться у гитлеровцев?
Не имей генерал Рокоссовский долгого общения с Мехлисом, возможно он бы дрогнул и стал бы оправдываться перед Запорожцем, но он знал слабые точки членов Военного совета фронта.
— Учиться побеждать врага его же оружием, призывал нас всех товарищ Сталин в своей речи от 23 февраля этого года. Только познав слабые и сильные стороны противника, мы сможем одержать полную и окончательную победу над немецко-фашистскими оккупантами — процитировал Рокоссовский и с откровенным упреком посмотрел на комиссара.