В 42-м томе Полн. собр. соч. В. И. Ленина сказано, что работа печатается по тексту брошюры, сверенному со стенограммой, исправленной В. И. Лениным, и что напечатана она была в Петрограде в 1921 г.[57]
Показателем высокой оценки Лениным организаторских способностей Зиновьева может служить то, что он поручал ему важные партийные задания, выходившие за рамки повседневной работы. Когда осенью 1920 г. сложилось тяжелое положение на Южном фронте, Ленин писал Троцкому: «Необходимо, по-моему, послать и Каменева и Зиновьева тотчас на Югофронт (и в особенности в Конармию 1). Цель — инспекция политработы, подтянуть, оживить ее, ускорить весь темп. Иначе не переломим настроения».[58] Осенью того же года Зиновьев был послан в Германию с целью оказать влияние на развитие революционного движения в стране. По этому поводу Ленин говорил на совещании актива Московской организации РКП(б) 9 октября: «…несомненно, приезд т. Зиновьева ускорит и углубит раскол среди „независимых“, который уже наметился. Часть отколовшихся „независимцев“ и до миллиона членов Коммунистической партии Германии составят грандиозную революционную силу».[59]
В ноябре 1920 г. на Пленуме ЦК рассматривался вопрос о необходимости составления инструкции для советских сотрудников в Германии. В «Проекте постановления Пленума ЦК РКП(б)», написанном В. И. Лениным, читаем: «Поручить Зиновьеву составить подробную директиву Коппу{60} и другим товарищам от НКВТ и товарищам, работающим в Германии».[60]
Из писем Ленина видно, что иногда, перед тем как принять то или иное решение, он советовался с Зиновьевым.[61]
Исследуя историю отношений В. И. Ленина и Г. Е. Зиновьева в 1921 г., приходим к выводу, что круг обсуждаемых ими вопросов продолжает расширяться. Как и прежде, заметное место занимают дела, касающиеся собственно Петрограда. Большое значение среди них имеет недостаточно исследованное до сих пор дело о конфликте в Петроградской партийной организации осенью 1921 г. История такова.
К этому времени в Петрограде начали раздаваться голоса, обвинявшие Зиновьева в бюрократических методах руководства. В связи с этим Ленин пишет 20 сентября 1921 г. членам Политбюро ЦК РКП(б): «Зиновьев по телефону сообщает сегодня, что в Питере тяжелый партийный конфликт, разделивший, между прочим, двух членов Цека Зиновьева и Комарова. Зиновьев просит вызвать в Москву сегодня же обоих членов ЦК (Зиновьева и Комарова) и обоих кандидатов (Угланова и Милютина) для товарищеских переговоров».[62]
Это предложение было принято в тот же день. 21 сентября на заседании Политбюро была создана комиссия в составе В. И. Ленина, В. М. Молотова и И. В. Сталина для разбора конфликта в Петроградской партийной организации. Была подтверждена необходимость вызова в Москву Зиновьева и Угланова.
Однако Зиновьев, считая, что время не терпит, так как разногласия в Петрограде приняли принципиальный характер и чреваты, по его мнению, появлением «уклона», 29 сентября отправил на имя Ленина телеграмму, в которой просил прислать комиссию ЦК в Петроград. На бланке этой телеграммы Ленин написал: «Предлагаю ответить телефонограммой: „Не согласны с Вами. Письмо посылаем сегодня“».[63] И в тот же день В. И. Ленин послал письмо, впервые опубликованное в 1965 г., в 53-м томе Полного собрания сочинений:
«т. Зиновьев! Мы втроем (Молотов, Сталин и я) обсудили, как комиссия, выбранная ЦК, Ваше письмо.
По-прежнему не можем согласиться с Вами.
В Москве были крупные принципиальные разногласия, была „рабочая оппозиция“, осужденная съездом партии за „уклон“, не только московский, а общерусский, с длинной историей этого уклона.
В Питере нет никаких принципиальных разногласий, нет даже уклона к уклону. Нет этого ни у Комарова, ни у Угланова, кои на X съезде РКП были надежнейшими, то же на съезде металлистов. Не могли эти товарищи так внезапно впасть в уклон. Ни тени фактов мы не видим, доказывающих это.