Ермаков, в конце-концов, переставал считаться со своими инженерами, которые, как бы ни пришлось им солоно, сора из избы не вынесут. Он стал относиться к ним почти так же, как к тем плотникам, печникам, пастухам, которые, как Чумаков, пришли в трест четверть века назад, на сезон, от спаса до покрова, а потом осели в городе, выдвинутые Ермаковым в бригадиры или даже в прорабы. “Это надо было мне давно иметь ввиду”,- Игорь понял, что Огнежке надо активно помогать
Когда Емрак с Акопяном часа через два вышли из кабинета, Ермаков вскричал удивденно:
- А где гости, перед которыми Огнежка меня распяла на кресте?.. Кто они, кроме будущего классика?
Огнежка перечислила: - Одинн пианист, два художника, один поэт.
- И ни одного прораба?! Или хотя бы архитектора?! И пред ними меня распинали?!… Огнежка, такого позора не ожидал… Игорь Иванович, намекнул бы… Кстати, все ушли, а вы, Игорь Иваныч, задержались…
- Это бывает, Сергей Сергеевич. Одиссея, который рвался домой, на свою Итаку, волшебная нимфа Калипсо задерживала целые семь лет. - А меня нимфа Огнежка держит всего два часа.
- Нимфа, уволю! - с грозной шутливостью произес Ермаков.
- Кроме того, Сергей Сергеевич, - перебил своего патрона Игорь.- Надо было вас выручать.. После такого рабочего рывка, вы же мукузани не ограничитесь. А я тут с “Москвиченком”. -
- Дорогой мой спаситель! - Ермаков не удержался от сарказма,- задержались вы совершенно напрасно. Акопян мой молочный брат. Он вот уже двадцать лет пьет только молоко. Козье, к тому же. А я бы вызвал свою машину…
Игорь Иванович ответил со стеснительной улыбкой.
- Простите, я совершено забыл, что вы, Сергей Сергеевич, давно живете в мире древнегреческой философии. От “Илиады” Гомера до Эсхила и Еврипида все сообщали нам о БОГАХ НА МАШИНАХ, и губивших и спасавших их героев. И это правда на все века. Кто ныне наши губители и спасатели? Бог на колесах Хрущев. Бог на колесах Ермаков.
- Иронизирует, злой мальчик, - сказал Ермаков Акопяну. - Не перед нимфой ли так разошелся? А где она, кстати? Куда вдруг исчезла? Легла спать?! Молодец! В девять утра как штык будет на работе.
Встряхнув уставшей головой, оживился неутомимый спорщик и иронист Ашот Акопян.
- Игорь Иванович, не сообщили ли вам Боги что-либо о колесах, на которых они прикатывали на свою тяжелую работу?.. Мне, как инженеру и бывшему кучеру лагерной водовозки на двух неравных колесах, это крайне интересно!.. Колеса, как выяснил, впервые появилсь на шумеровсклй пиктограмме 35 века до нашей эры. На ней была изображена повозка - сани на колесах, вырезанных из дерева целыми дисками. А ваши любимые Боги мчались спасать или убивать героев и на “радужных крыльях”, и на “бессмертных конях” и даже на “крылатых змеях”. О колесе ваши дорогие любимцы, похоже, еще и понятия не имели… Бесконечно отсталый древнегреческий мир!
Игорь засмеялся. - Господин Ашот, вам судьба писать книгу “Инженерия на Олимпе”. Нами, филологами, оно будет увенчано, как золотое руно ХХ века… Кстати, бродячие певцы- аэды и рапсоды сообщали, что отсталые Боги не пренебрегали и “золотыми колесницами”…Титан Океан, скажем, являлся миру на крылатой колеснице… И это вовсе не “чистая мифология”, господин инженер! Олимпийские игры возникли в Греции в первом веке до нашей эры. Первые игры состоялись в 776 году д.н.э. Среди различных состязаний представлен и “бег на колесницах”…
Следовательно, вполне правомерно то, что я посадил Богов на машины, в том числе, и колесные…
- Ашот, не спорь с профессором! Это племя не переубедишь!..
- Господин инженер, на сдавайтесь! - Игорь засмеялся - Еще шаг, и вы поверите, что о колесах греческие Боги знали всегда. До всех древних инженерий.
- А, так вы, дорогой подкидыш, тоже мифотворец?!
- Конечно, я ведь фольклорист!
Тут уж похохотали дружно.
…- Почему не испробовать Огнежкину затею?- сказал Ермакову Игорь Иванович, когда они вышли от Акопяна.
Ермаков молчал. Пока ждали вызванную Ермаковым машину, разговорились.
- Игорь, ты из Университета выпал, как из самолета. С парашютом выпал, спасибо Никите. Приземлился на нашу скрипучую телегу. А мерки у тебя остались самолетные, марсианские. Ты где живешь, летчик-молодчик? В стране жрать нечего. Протри глаза, романтик - хиромантик!
Откуда-то тянуло дымком. Невдалеке раскачивалось из стороны в сторону желтоватое пятно от фонаря. Словно бросили на землю что-то дорогое, нужное и шарили, шарили вокруг. Не будь пятна, может быть, ночь не показалась бы такой непроглядно черной.
Ермаков и Игорь Иванович двинулись к остановившейя неподалеку машине, выставив перед собой руки, ощупывая ногами, окаменелую глину. - Попробуем. А? - повторил Игорь Иванович. Ермаков не терпел, когда возвращались к тому, что он считал твердо решенным. Он рванулся вперед, из ночи донеслось:
- Одна попробовала - семерых родила!
Игорь Иванович остановился, повернул к своему “Москвиченку”.. Он шел напрямик, оступаясь, падая и снова выбираясь на дорогу.
11.
На другой день Игорь, взяв с собой Огнежку, отправился в общежитие строителей. Ермаков артачится. А что скажут рабочие?
Из приоткрытой двери красного уголка гортанный голос тянул тоскливо-тоскливо:
Белый лебедь воду пил,
Белый лебедь воду пил. .
И почти стоном:
Он пил - не пил, возмутил, о -ох!
Свет в красном уголке не горел. Комендант, забегая впереди Игоря Ивановича, потянулся к выключателю.
- Он пил - не пил…-.- плакалась девушка.
Щелкнул выключатель. Тоня. Она сидела возле покрытого кумачом стола, руки и подбородок ее лежали на спинке стула. Она не сразу поняла, чего от нее хотят. Какая просьба? Собрать своих?..
Игорь Иванович и Тоня обошли несколько комнат. Света не было нигде. В одной из комнат, похоже, кто-то был: пахло подгорелой картошкой и тройным одеколоном.
Игорь Иванович приоткрыл дверь пошире. Свет из коридора упал на обеденный стол, за которым ужинали две девушки. Почему едят впотьмах? Одна из девушек показала рукой в угол, объяснила, утирая рот ладонью: - Староверовы тут, молодожены. С девяти до десяти ихнее время, а мы… Уж очень есть хотелось…
За стеной-простынкой заскрипело. Видно, там нам на кровати заворочались.. Игорь поежился. “Да-а.”,. .
Тоня обещала передать рабочим, чтоб собрались на следующий день. Пораньше.
Назавтра Игорь Иванович и Огнежка застали у входа в общежитие странную картину. Какая-то девушка с бигуди, торчавшими под платком во все стороны, упрекала вахтершу: - Зачем вы его пропускаете? Он женатый.
Та оправдывалась: -Почем я знаю, женатый Он иль нет! Что у него, клеймо на лбу, что ли?
- Что сегодня у вас? - с недоумением спросил Игорь Иванович вахтершу. - Кто его знает… Сказывали, сбирают в красном уголке. Не то танцы, не то еще какое увеселение.
Возле дверей красного уголка Игорь Иванович н Огнежка увидели Тоню. Она обеими руками отпихивала парня в фетровой шляпе, крича: - Нынче только для своих! Отчаливай!
К красному уголку спешили со всех сторон - так валят в зал кинотеатра после третьего звонка. Девушки шли в туфлях на высоких каблуках, тщательно причесанные.
- Тоня! — с досадой окликнул Игорь Иванович- Ты что им обещала?
Искренняя и простодушная Тоня обстоятельно, без утайки, рассказала: ей хотелось хоть раз не подвести… - Но в первой же комнате, у подсобниц, где Тоня объявила, что девчат собирают, чтоб посоветоваться с ними, как им больше класть кирпичей и больше зарабатывать, Тоню подняли на смех. Чтоб с подсобницами советовались?! Такого на стройке еще не бывало. Поэтому в других комнатах Тоня уже говорила: “Приходите в семь вечера в красный yголок- не пожалеете!