— Нет, Адептус Экземптус Винтер, это вы слушайте. Я не хочу состоять в Ордене. Вы не можете заставить меня работать с вами. Плюс, — добавила я, вытаскивая свой козырь, — могу поспорить на ваше жалование, что Орден меня не примет.
Биггинс расстегнул мантию, словно она мешала ему дышать.
— Как, вы сказали, вас зовут? — спросил он.
Я улыбнулась.
— Иви Уайлд.
Он отшатнулся.
— О, нет.
На моём лице расцвела улыбка.
— О, да.
Глава 3
Биггинс умчался составлять отчёт для Ордена и выяснять, можно ли как-то отменить связующее заклятье. Хотела бы я на это посмотреть. Тем временем я насыпала Гарольду еды и увела Винтера в свою квартиру. И только открыв дверь и осознав, что внутри было холоднее, чем в продуваемом всеми ветрами коридоре, я вспомнила, что так и не вызвала слесаря. Отстой. Но с этой проблемой я хотя бы могла разобраться.
Винтер обвёл взглядом мою гостиную. Не составило труда догадаться, о чём он думает. Может, здесь не имелось пчелиной пыльцы, но и сверкающей чистоты, как у Евы, тоже не было. Я подобрала лифчик, лежащий на спинке дивана, и рассеянно покрутила его на пальце. Он уставился на меня. Хрен с ним. Я не собиралась извиняться за разбросанную по квартире одежду.
— Итак, — сказал он, отведя взгляд от моего непристойного нижнего белья. — Могу предположить, что вы не состоите в Ордене по той причине, что не смогли пройти дальше Неофита. Вы обладаете умом, но не магией.
— Не угадал.
Он указал на мой большой палец.
— Вас недавно укусил какой-то грызун, — самодовольно заявил он. — Это значит, что вы даже не овладели Миомансией.
Я показала ему средний палец.
— Это доказывает, что я эксперт в Миомансии, — невозмутимо сообщила я. — Это плохая примета. И вот вы здесь — живое воплощение несчастья.
— Укус — не предзнаменование.
— Ещё какое, если вы такой эксперт, как я.
Он фыркнул.
— Да, действительно. Что вы на самом деле умеете?
Я могла бы ему сказать, если бы не его скептический тон, но мне не нужно ему что-то доказывать. Он нуждался во мне куда больше, чем я в нём.
— Что умеешь ты? — спросила я в ответ.
— Я Адептус Экземптус. Думаю, мои способности очевидны.
Тот факт, что я на это не ответила, служил достаточным ответом.
Винтер чуть пожал плечами, словно моё молчание было подтверждением моей бесполезности, и сменил тему.
— Почему вы в резиновых сапогах? Вы ожидаете наводнения?
— Я ношу их, чтобы защититься от жалостных слёз зануд из Ордена вроде тебя.
Его глаза злобно вспыхнули.
— Давайте проясним одну вещь, мисс Уайлд. Я здесь главный. Пока мы не уладим этот беспорядок, вы будете следовать за мной и делать то, что я сказал. Вы перестанете грубить и придержите свой острый язычок. Вы не будете испытывать моё терпение.
— Это была одна вещь? — спросила я, вскинув голову. — Или пять? Сейчас в Ордене не обучают арифметике?
Возможно, для нас обоих было к лучшему, что Брутус выбрал именно этот момент, чтобы войти ленивой походкой и плюхнуться на ноги моего оппонента.
— По крайней мере у вас есть фамильяр — проворчал Винтер, избегая моего взгляда в очевидном стремлении снизить враждебность между нами.
— Это Брутус, — представила я.
Мой кот перекатился на спину и посмотрел вверх:
— Гладь, — скомандовал он.
Винтер отпрыгнул от него аж на метр:
— Твой фамильяр только что заговорил.
— Да.
— Гладь, — снова прошипел Брутус.
— Он хочет, чтобы ты его погладил, — сказала я. Винтер уставился на меня. У него действительно самые поразительные голубые глаза. — Он давно со мной. Со времён, когда я была молода и полна энтузиазма. У меня появилась гениальная мысль, что я смогу разработать и вывести на рынок способ коммуникации между людьми и их питомцами. После многих проб и ошибок я сформулировала серию рун, и вуаля. Брутус может разговаривать.
— Это работает? — взгляд Винтера метался от меня к коту. Казалось, он всё ещё думал, что я сама озвучивала кота на манер уличных магов.
— В некотором роде. Да, он может разговаривать, но в его лексиконе около двадцати слов, и большинство из них — не самые приятные. Я отказалась от идеи заработать миллионы на заклинании, когда осознала, что люди поймут, что их коты — эгоистичные маленькие ублюдки, заботящиеся только о себе. Если бы они услышали, что действительно хотят сказать их питомцы, мы столкнулись бы с массовым отказом от представителей семейства кошачьих. Мне показалось благоразумным оставить это изобретение при себе.