И мы повели неизвестного в кабинет директора.
Впереди товарищ Иванов, за ним я, за мной Клавдия Ивановна, за Клавдией Ивановной тетя Нюша с вязаньем в руках.
Расстроили чем-нибудь милиционера или он вообще от рождения был такой сердитый, только он сразу же начал кричать на нашего пленника и стал ему грозить, что отвинтит уши прямо с корнем.
- Тоже мне моду взял - по самолетам лазать! Родители где?
А пленник стоит и ни одного слова. Ни гу-гу.
Тут товарищ Иванов тихонько шепнул милиционеру, что перед ним вовсе и не мальчишка, а взрослый человек. А взрослым, как известно, отвинчивать уши без специального разрешения нельзя.
У милиционера от такой новости брови на лоб полезли.
- В самом деле, - сказал он и почесал затылок.- Такой маленький, а уже большой… Документы у вас есть?
У маленького большого человека все оказалось в порядке. Был у него и паспорт, и удостоверение, и еще какие-то документы в красной обложечке.
Милиционер повертел эти документы в руках, повертел и отдал.
- Стыд и позор, гражданин Королев,- сказал он, - Слесарь, а лазаете по самолетам, как мальчишка. Что вы там потеряли?
Гражданин Королев по-прежнему молчал. По его круто согнутой шее, плотно сжатым губам, по тому, как упрямо топорщилась белесая шевелюра, было прекрасно видно - человек этот не скажет ни слова. Хоть ты его убей.
Милиционер подумал, подумал, снова почесал в затылке и строго, с расстановкой сказал:
- Ну что ж, гражданин Королев, раз такое дело, можете идти. Адресочек ваш я записал. Пожалуйста…
Королев повернулся и, никого не поблагодарив, пошел к двери.
После всей этой истории не захотелось оставаться в музее и мне.
Я вышел на улицу, глянул налево, глянул направо и тотчас увидел Королева. Он шел по тротуару, по-мальчишески засунув руки в карманы штанов и, видимо, думал о том нехорошем и смешном, что произошло в музее.
Прохожие задевали маленького человека сумками, портфелями, но он ничего и никого не замечал.
Мне стало жаль Королева и неизвестно почему захотелось извиниться перед ним.
Пускай не думает, что мы такие, мы совсем другие… Пусть у кого хочет спрашивает.
Все ближе и ближе подходил я к Королеву.
И вот только хотел я взять Королева за плечо, только хотел сказать ему эти ласковые слова, он вдруг обернулся, в упор посмотрел на меня и спросил:
- Долго вы меня будете преследовать?
- Простите, но я вас не преследую…
- А то я как будто не вижу. Как будто я не знаю, что вы переодетый милиционер!
Ну вот, только этого еще не хватало!
Я пошел рядом с Королевым и стал убеждать его. что вовсе я и не милиционер и нет у меня ни пистолета, ни полосатой палочки для регулировки, ни кожаной сумки с протоколами и другими важными бумагами.
Но Королев, как видно, не верил мне.
- Ну, хорошо,-сказал он.-Раз вы такой, раз вы считаете, что я жулик, сядем на эту скамеечку…
В тени дерева стояла зеленая скамеечка. В стороне гоняли разбухший в воде мяч какие-то мальчишки.
Королев сел, вытянул свои коротенькие в простых рабочих ботинках ноги и сказал:
- Всю жизнь описывать я не буду. Зачем она вам? Одно только скажу - все неприятности у меня из-за такого маленького роста. Можете верить, можете не верить, как хотите. Но только это так. В кино вечером пойдешь - контролерша не пускает, в метро сядешь - пассажиры ворчат:уступи место взрослым… Не жизнь, одним словом, а заколдованный круг.
Но самая крупная неприятность, если хотите знать, была у меня в войну. Да, помню я эго очень хорошо. Присылают мне из военкомата повестку - так, мол, и так, явитесь для отправки на фронт, имея с собой две пары белья и продуктов на три дня. Ну вот, явился я, захожу чин по чину к военкому и докладываю:
- Королев по вашему приказанию прибыл. Разрешите идти на войну бить фашистов?
И вы думаете, так меня и отправили на фронт? Куда там!
Посмотрел на меня военком, посмотрели врачи, поставили к деревянной рейке с цифрами и головой закрутили - один метр двадцать пять сантиметров.
- Не годишься ты, товарищ Королев, - сказал мне военком, - Каши мало ел. Иди, пожалуйста, домой и укрепляй свое физическое состояние.
Но при чем тут каша и при чем тут физическое состояние?
- Посмотрите, говорю, какие у меня мускулы. Таких мускулов, говорю, во всем Ленинграде не найдете!
Но военком даже не поднялся, даже не пощупал мои мускулы. Заладил одно и то же и ни в какую. Если, говорит, ты так настаиваешь, пошлем тебя на особый завод. Там как раз такие, как ты, нужны…