«Я никто».
Он стиснул рукоять ножа, и поднял лезвие на уровень груди. Не нужно много усилий, чтобы покончить со всем.
«Вперёд, — казалось, кто-то шептал ему. — Пролей кровь. Вынь сердце и впусти меня».
Кухонный свет отразился от лезвия, и Крис моргнул, уставившись на нож. Как он его схватил? Что, чёрт возьми, на него нашло? С каких пор он стал таким сентиментальным?
«Я не маленькая плаксивая сучка».
К тому же Крис не склонен к самоубийству. Должно быть, он действительно в хлам, раз даже подумал об этом. Судя по пустому пакетику, валявшемуся на стойке, он съел больше грибов, чем следовало. Отойдя от раковины, он решил, что свежий воздух не помешает, а тем, кто мог бы усомниться в идее свежего воздуха на кладбище, Крис скажет идти куда подальше. Смерть и разложение помогают очистить лёгкие.
Выйдя на улицу, он засунул руки в карманы, свитшот с капюшоном защищал от вечернего холода. Уже давно наступила ночь. Галлюцинации о сестре давно исчезли. Каждый глубокий вдох немного разгонял туман в голове.
Странное отчаяние, которое он только что испытал, исчезло, и обычная дерзость вернулась.
«Я великолепен».
Но всё же стоит признать, что величие может нести одиночество, тем более что его рука не разговаривала с членом. Определённый набор пальцев ревновал к тому, что он предпочёл девушку.
Не просто девушку.
Изобель.
Женщина, которая не хотела его.
Неосознанно он направился к могиле, где впервые встретил Изобель. Женщину, которая изменила взгляд на мир.
Во-первых, она верила в Дьявола, даже утверждала, что её дедушка знал его. Знал человека, который должен быть его отцом.
Он хотел назвать их всех лжецами, но нельзя отрицать, Изобель и её семья не нормальные люди. Они все владели магией — настоящей, осязаемой магией, а не подделкой, которую демонстрируют фокусники на телевидении.
С тех пор как Крис встретил Изобель, открыл в себе магию. Он ещё не мог контролировать её, однако она существовала внутри. И Крис ждал, когда сможет научиться её контролировать.
«Ты знаешь, что это значит? Ты — особенный».
Возможно, он не мог с уверенностью сказать, кто его отец. Однако кем бы ни была настоящая мать, искала Криса, и делала это не обычными способами, потому что захватывать тела других людей ненормально. На самом деле, всё остальное тоже ненормально.
Почти так же, как и то, что его воображаемая сестра вернулась, выйдя из тёмной расщелины в нескольких ярдах от него. Она привела с собой парня, высокого парня, одетого в странную униформу, бело-голубую, с золотой тесьмой и пуговицами. Джентльмен, в тёмных волосах которого на висках виднелась седина, нёс этот наряд со вкусом, и, несмотря на то, что никогда не встречался с ним, Крис находил в нём что-то знакомое. Возможно, они вместе отсидели срок в психиатрической больнице. Люди, которые любили одеваться как генералы многовековой давности, как правило, часто посещали лечебницы, особенно когда стреляли из пушек. Люди, которые считали себя Антихристом, тоже часто проводили время в комнатах с мягкими стенами. Крис научился цветными карандашами рисовать порнографические картины.
Но то, как н думал, видел сейчас, точно ненастоящее. Действие от грибов держится дольше всего. Несмотря на странности, которые Крис повидал за жизнь, знал, что люди не появляются из ниоткуда.
«И я не собираюсь возвращаться в сумасшедший дом».
Он вдохнул свежий воздух кладбища и закрыл глаза. Несколько глубоких вдохов прояснили бы голову и стёрли мираж. Осталось только заглушить их голоса.
— На этого мальчика ты привела меня посмотреть? Не очень впечатляюще.
Услышав грубое ворчание, Крис приоткрыл один глаз и заметил пару, стоящую рядом, да так близко, что мог видеть, что у мужчины на загорелой коже нет пор. Слабый привкус чего-то сернистого пронёсся мимо носа. Проклятый пруд снова завонял.
Крис закрыл глаза и продолжал дышать, засунув руки в карманы и ожидая, когда возобладает здравый смысл.
— Почему он игнорирует меня? Люди никогда не игнорируют меня. Неслыханно. И неуважительно.
Крис почувствовал, что должен ответить:
— Знаю. Всегда пожалуйста.
— Дерзкий ублюдок. Я научу тебя оскорблять короля оскорблений.
Криса внезапно подняли, он открыл глаза и увидел, что летит, широко раскинув руки и ноги.
Бам.
Его полёт резко оборвал его же дом.
Ой.
С каких пор галлюцинации причиняют боль?
Чувак в костюме Наполеона широким шагом направился к нему, Бэмби торопилась следом на высоких каблуках, которые всё время проваливались в мягкую землю.