Он выдернул руку и потянул за трусы, замечая светлые завитки и тёмную ложбинку между ног. Он мог даже видеть розовую плоть. И всё же, когда прикоснулся, наткнулся на гладкую кожу.
И Изобель никак не отреагировала. Вообще.
— Какого хрена?
— Я убью её, — проворчала Изобель, пытаясь сесть. На её лице разлился розовый румянец, глаза полуприкрыты от желания, губы пухлые от поцелуев.
— Убить кого? В чём дело? — Потому что он никогда раньше не сталкивался с такой проблемой. Может, это потому, что он пытался лишить её девственности на освящённой земле? Церковь преграждала ему путь?
— Это волшебный пояс верности.
Изобель заговорила, но ему потребовалось мгновение, чтобы понять.
— Ты серьёзно?
— Вот что сделала мать, когда подарила мне тот поцелуй. Стоило догадаться. Неудивительно, что они меня отпустили.
— Подожди секунду. Твоя мать сделала это с тобой? — Он махнул рукой в сторону невидимого щита, прикрывающий её девичьи части тела. За все годы соблазнения и разврата он никогда не слышал о подобном.
Она пожала плечами.
— Это старая магия. Не думала, что им ещё пользуются. Я знаю, что они пробовали это на Эванджелине, но не удалось. Он предназначен для предотвращения любого вторжения или прикосновения к моему влагалищу.
Он поморщился.
— Обязательно использовать это слово?
— Влагалище. — Она хихикнула, когда он поморщился.
— Это совсем не смешно. — Он указал на её таз. — Как мы его снимем?
— Попросив того священника в соседней комнате обвенчать нас. Пояс исчезнет только после того, как я выйду замуж.
— Мы должны пожениться? — Сама идея ошеломляла.
— Это самое быстрое и простое решение.
Серьёзно?
— Мы не можем пожениться. А твоя семья?
— Я взрослая, и разрешение не нужно. Если священник в церкви не захочет это сделать из-за бумажной волокиты и прочего, тогда мы можем отправиться в Вегас или куда-нибудь ещё, где нас тут же поженят. Как только поженимся, чары будут разрушены, и даже лучше, как только вступим в брак, мой дедушка ничем не может помешать. Мы можем быть вместе вечно.
Изобель все спланировала заранее. А потом она заставит их жить в грёбаном доме в пригороде с детьми.
— Подожди, уточка. Я хочу заняться с тобой сексом и всё такое, но не думаю, что готов жениться.
Она выпрямилась, одёргивая футболку.
— Почему нет? Мне казалось, я тебе небезразлична.
— Да. Но моя жизнь сейчас довольно сложная, учитывая встречу с отцом и всё такое. А ещё ангелы, которые хотят убить меня. Плюс моя мама и вся эта история с пророчеством… Не думаю, что в данный момент я действительно могу кому-то посвятить себя.
— Но ты собирался сорвать цветок.
Что напомнило ему о том, чего он лишился.
— Ты винишь меня за то, что я хочу тебя трахнуть? Ты сексуальная. Какой парень не стал бы этого желать?
— Ты использовал меня. — Произнося эти возмущённые слова, она встала и натянула трусики и штаны на свою запертую шкатулку с сокровищами.
— Нет, если бы я использовал тебя, мои яйца не были бы синими, и ты была бы в лучшем настроении.
— Мудак! — Она замахнулась, но он поймал её за запястье. — Не могу поверить, что я даже думала о том, чтобы переспать с тобой.
— Мы бы не спали. И завтра ты, вероятно, ходила бы с болью, но думаю, что сейчас этого не произойдёт.
— Потому что ты не женишься на мне, — с горечью сказала она.
Он нахмурился.
— Не будь такой. Никто ничего не говорил о том, что мы поженимся. Тебя всё вполне устраивало, пока ты не поняла, что твоя мама наложила на тебя заклятие.
— Со мной всё было в порядке, потому что ты мне небезразличен и хотела с тобой чего-то особенного, и я думала, что ты чувствуешь то же самое. Но ты хотел лишь залезть ко мне в штаны, а теперь, раз не можешь, я тебя не интересую, да?
— Конечно, ты мне интересна. — Что-то в Изобель привлекало его, как ни одна женщина. Но хватило бы этого, чтобы быть вместе вечно?
— Я более чем заинтересована в тебе, Крис. Я люблю тебя. Думаю, вопрос в том, любишь ли ты меня? — Она задала этот вопрос прямо, и он, возможно, вздрогнул. Ещё одно неприятное слово на букву «Л», о котором его мама, Кларис, предупреждала. Действительно тяжёлое слово на букву «Л». И он должен его избегать. — Не утруждай себя ответом. Я начинаю понимать, насколько была неправа. Не стоило беспокоиться. Ты такой же, как все парни. — Выражение её лица причинило боль, а разочарование ударило прямо в сердце.
— Послушай, то, что я не могу произнести слово на букву «Л», ещё не значит, что мне всё равно. Ты мне очень небезразлична.