Поднявшись с неровного каменного пола, покрытого слоем грязи, он заметил маленькое окно высоко в стене, закрытое решёткой, без стекла. Он приподнял подбородок, ухватившись пальцами за грубый каменный выступ, и подтянулся, чтобы выглянуть наружу.
Осмотревшись, он не поверил глазам.
Моргнул несколько раз, но ничего не изменилось.
Он подумал, не съел ли ещё один пакетик грибов. Как могло то, что увидел, быть реальным? Он смотрел на большой двор, окружённый со всех сторон зданиями, сложенными из разнокалиберных каменных блоков разного цвета, с крошечными зарешёченными окнами. А во дворе, на земле, покрытой скользкой слизью, пытали людей.
Серьёзно, пытали, растягивая на дыбах.
Стегали плёткой.
Некоторые таскали тяжёлые камни взад и вперёд и безустанно стонали.
Самыми ужасные те, кого разрывали на части, конечность за конечностью, цепями. Крики были ужасающими, боль такой очевидной и реальной, но крови не было. Как и смерти. Человек, разорванный на части, оказывался вновь собранным, и пытка начиналась заново.
Закрыв глаза, он хотел притвориться, что это кошмарный сон.
Жестокий, извращённый сон.
Но не мог заставить себя поверить в эту ложь. Больше нет. Он не мог спрятаться от правды.
«Я в Аду».
И Дьявол действительно его отец.
Помните пословицу о том, что стоит быть осторожными с желаниями? Ему следовало бы пожелать телевизор с большим экраном, но нет, вместо этого он нашёл отца, и какой сюрприз, они сразу невзлюбили друг друга. Не помогло и то, что каждый из них отрицал существование другого. Помимо этого проблема? Отрицание больше не вариант.
«Я действительно Антихрист».
Осознание этого заставило выпрямить спину и вызвало ухмылку на губах.
«Я грёбаный Антихрист».
А значит, он наследник Ада. Круто.
Или следует сказать «Просто чума», учитывая, жар на коже?
Как будущий правитель Ада, он должен иметь определённые привилегии. Так почему тогда его заперли в камере? Несомненно, это ошибка, которую он исправит.
Крис подошёл к двери, узкому проходу, сделанному из ржавого металла и толстых заклёпок. Там была щель, по которой он постучал.
Она открылась, и он с трудом удержался, чтобы не отшатнуться, когда на него уставился слезящийся жёлтый глаз.
— Чего хочешь?
— Открой дверь.
В ответ раздался смех.
— Ты знаешь, кто я? — спросил Крис.
— Ещё один из предполагаемых побочных эффектов Тёмного Повелителя. Их тут сотни.
— Я его наследник.
— Ненадолго, если ты здесь. И даже когда смертное тело умрёт, душа останется тут.
Умрёт? Он не мог умереть. У него иная судьба.
— Где Люцифер? Немедленно приведите его ко мне.
— Я тебе не слуга. — Хлоп. Раздвижная панель закрылась, заканчивая разговор.
Наглость. Крис заколотил в дверь. Пнул её ногой. Чёрт, даже использовал некоторые из новых приёмов, которым его научила Изобель. Но она оставалась закрытой.
Что ещё раздражало, силы, которые он начал развивать, эта проклятая беспорядочная магия, отказывалась работать. Он так сильно напрягся, что готов был лопнуть, как сосуд.
Дверь оставалась закрытой.
Возможно, прошло несколько часов, а может дней. Невозможно определить время в этом месте, где освещение не менялось, а вид оставался прежним.
Дверь резко открылась со скрипом, призванным напугать. Крис не пошевелился, хотя и посмотрел сквозь чёлку, свисающую на лицо, чтобы увидеть, кто пришёл. Люцифер стоял в дверном проёме, наконец-то, став более похожим на Повелителя Ада в хорошо сидящем костюме с галстуком… с вышитым на нём злым пингвином?
— Ты не поздороваешься? — спросил Дьявол.
— Ой, да ладно. Зачем пришёл?
— Наконец-то, появился кто-то, кто не досаждает мне светскими тонкостями. Ты знаешь, сколько людей до сих пор говорят «спасибо» и «не за что»? Ты в Аду. И должен был сказать, чтобы я отвалил.
— Отвали.
— Следи за языком, мальчик. Я всё ещё здесь повелитель. Ты будешь уважать мою власть.
Крис хихикнул.
— Как скажешь. Зачем явился? Помимо праздной болтовни.
— У меня есть предложение, мальчик.
— Включает ли оно пихание моей ноги туда, где не светит солнце? — спросил Крис, вставая лицом к Люциферу. Он не стал бы пресмыкаться перед ним, даже если тот Дьявол.
— Хотя твоё неуважение освежает, а воинственность звучит музыкой для моего отеческого уха, ты не можешь оставаться в Аду.
— Ты собираешься убить меня. — По какой-то причине он не съёжился и не испугался. Вероятно, потому, что почувствовал, что эти слова неправда.
— Эта мысль приходила мне в голову. Обычно я так поступаю с притворщиками.