- Мой возлюбленный народ! – пробежавшись глазами по толпе, начал свою речь принц. - С утратой в голосе я вынужден сообщить вам печальную новость, - продолжил он, и в его тоне начали все отчетливей звучать трагичные нотки. - Разумеется, вы ждали, что сегодня я выступлю со своей нареченной невестой, и вместе мы поделимся нашим счастьем со всеми вами. Когда я впервые увидел Салочку, мое сердце затрепетало от радости. И я спрашиваю себя - не это ли был самый счастливый миг в моей жизни?
Я сразу понял, что на меня смотрела именно та девушка, с которой мне хотелось бы находиться вместе до самого конца… Но я и помыслить не мог, что этот миг подоспеет настолько стремительно!
После этих пафосных слов Лекант примерил на себя скорбное выражение лица, нагнетая обстановку и готовя толпу к откровению.
- Нашу благословенную богами Велитию постигла страшная беда! И горевать нам придется очень долго… И я спрашиваю Катапака - за что нам всем это наказание? Но не Катапак повинен в свершившемся несчастье!
Тут Лекант устремил полный искренней ненависти взгляд в сторону Гаузена, стоявшего внизу на помосте, и для верности указал на него пальцем.
- Этот человек, завидуя нашему с Салочкой счастью, предательски убил мою возлюбленную и вашу королеву!
И я спрашиваю себя - существовал ли на этом свете человек, который любил бы ее так же сильно, как и я?
В этот момент Ленону показалось, будто принц вонзил себе в ладонь свои длинные ногти, после чего Лекант смахнул со щеки слезинку и продолжил:
- Но как бы я сильно ее не любил, я все же понимаю, что не мне одному она была дорога! Она была частью простого народа! Она была одной из вас! Поэтому стоящий перед вами негодяй предал не только меня, но и всех вас вместе взятых! И я спрашиваю вас – какой участи достоин этот, с позволения сказать, человек? Но если, посмотрев на его облик, вам вдруг станет хоть немного жаль его, то не обманывайтесь! Да, он покрыт кровью. Но это кровь моей возлюбленной Салочки!
- Повесить его мало! - раздалось из толпы, и отовсюду начали звучать различные варианты расправы – от самых жестоких до самых нелепых:
- Настругать на терке и скормить мордоворонам!
- Отправить на хаслинские галеры... якорем!
Ленон, догадываясь, куда это может привести, достал книгу и начал лихорадочно листать ее. Но он никак не мог добиться от нее каких-либо внятных ответов. Лекант же, по-видимому, довольный реакцией толпы, решил поскорее заканчивать:
- Что ж, похоже, среди этого множества людей не найдется хоть кого-то, кто вступился бы за этого падшего велита. Поэтому…
- Я готов! - не очень уверено, но как только мог громко подал голос Ленон. Толпа затихла, многие начали оборачиваться. Ленон залез на ящики, чтобы его лучше было видно и слышно.
Услышав голос друга, Гаузен поначалу обрадовался, но краткий миг радости тут же уступил место скорби:
- Ты пришел попрощаться со мною, Ленон, - еле слышно прошептал Гаузен. - Но тебе не спасти меня. Но я все равно благодарен тебе, друг. Благодарен за все…
Но не все слушатели проявили подобную отзывчивость, скорее даже наоборот. Раздались выкрики:
- Нашелся заступничек для убийцы! Вздернуть его рядом с приятелем!
Но Ленон решил не обращать внимания на оскорбления. Он вспомнил, что чтобы избавится от волнения перед выступлением на публике, надо представить себя без штанов.
«Может, я чего-то не так вспомнил» – подумал Ленон, который от этих мыслей стал чувствовать себя еще более неловко.
Меж тем присутствующие, заметив книгу в руках юноши, начали принимать его за какого-то проповедника, хотя иные злые языки повыдвигали совершенно невероятные версии:
- Чернокнижник! Он собирается наслать на нас злые чары!
- Но ведь книга не черная, она бежевая, - присмотрелся кто-то.
- Она живая? Живая! – воскликнул другой голос. Ленон понял, что если он сейчас же не начнет, то из-за подобных домыслов он может скоро присоединиться к Гаузену и совершенно не тем способом, каким ему хотелось.
- Красавцы и кроссовки! То есть красотки… – еще не зная как, тем не менее, начал юноша. - Голодари и голодранцы! – сделал вторую попытку Ленон. - Дедушки и детишки! – попробовал еще раз юноша, но не нашел среди толпы даже намека на радостный отклик.
Осознав, что он не сможет отыскать в книге нужные слова, юноша вспомнил о записке, которую там оставил. Гаузен разорвал и выбросил ее, но некоторые слова остались у Ленона в сердце яснее, чем на бумаге.