В итоге, они уселись у самого дальнего из костров, который находился почти у самого края леса.
Началось главное действо праздника. Люди благодарили Живу за то, что не дала умереть с голоду, а послала богатый урожай и плодородную землю. В кострах жгли связки овса и ячменя, как жертвоприношения богине, исполнялись песни восхваления и благодарности.
Алиса смотрела с восхищением на обычаи предков, сожалея, что в ее время этого никто не увидит. Люди настолько благоговейно относились к земле и к тем дарам, которые она давала, что это воодушевляло. Как же потом, много лет спустя, человечество докатится до того, что будет нещадно эксплуатировать родную природу, что дает ей такие богатства? Сейчас мир казался нетронутым, а люди воспринимали все не с данностью, как в двадцать первом веке, а с благодарностью и почтением.
Когда солнце коснулось земли, начался сам праздник. Всем разносили питье в деревянных чашах, играла музыка, и многие пустились в пляс. Алиса выпила две чаши вина, и сама не заметила, как захмелела. Вино и свежий воздух кружили голову, ощущение всеобщего счастья поднимало настроение, заставляя петь и танцевать наряду со всеми.
Когда девушек попросили спеть, Алиса с радостью согласилась, ругая себя за то, что не хотела идти на этот праздник. В выборе песни она сомневалась до последнего, очень много было в тексте о колдовстве, но Янка успокоила ее, сказав, что для этого праздника, песня подойдет.
Усаживаясь поудобнее и ожидая пока княжне принесут арфу, девушка заметила мужской силуэт, у самого края леса. Присмотревшись, она узнала Ярослава. Он стоял, прижавшись плечом к стволу дерева, и смотрел прямо на нее. Алису бросило в жар. Как давно он так наблюдает за ней? Князь стоял шагах в десяти от костра, и был почти не заметен, ведь свет пламени едва долетал до него. Зато те, кто сидели у костра, были хорошо освещены и он мог видеть всех как на ладони.
Когда все было готово, девушка запела, стараясь сосредоточиться на тексте, но взгляд, то и дело, устремлялся в сторону леса.
Я в лесах наберу слова,
Я огонь напою вином.
Под серпом как волна — трава,
Я разбавлю надежду сном.
Вино придавало смелости и, отбросив ложную скромность, Алиса открыто взглянула в серые, непроницаемые глаза князя, продолжая петь.
Тебя ворожить –
Босой по углям ходить.
Тебя целовать –
Под пеплом звезды считать.
С того момента, как их глаза встретились, все вокруг пропало. Не было ни поляны, ни костра с сидевшими вокруг него людьми.
Был только он. Алиса пела только для него, каждое слово, что вырывалось из груди, было предназначено Ярославу. И по тому, как пылали глаза князя, она поняла, что он это понимает.
Кровь делю на двоих без слов,
Почернеют снега к весне,
Алой лентой ночных костров
Свою душу отдам тебе.
Пусть так, но Алиса сказала в лицо, что было у нее на сердце. Пусть князь ничего не поймет, приняв это за слова песни, но она будет знать, помнить, что смотрела в его лицо и говорила в открытую о том, в чем боялась признаться даже самой себе.
Сознавая, что в ней играет вино, Алиса уже не могла остановиться, оторваться, от гипнотической притягательности его глаз.
Будет время, и будет ночь…
Как в голодный, беззвёздный час
Ты беги, разлучница, прочь –
Обернется огнем мой князь.
Вспыхнут порохом дом и лес,
А дорога ему – в мой край.
Как затлеет подол небес,
Всю, как есть, меня забирай!
Плевать, что князь поймет, как ей больно от того, что он хочет жениться на другой, а Алису сделать лишь любовницей. Плевать, что тем самым она выдает свою слабость. Сейчас ничего не имело значения, кроме шума ветра, почти потемневшего неба да отблесков пламени в его глазах.
Песня закончилась, а девушка все еще не могла отвести взгляд.
Высокая, широкоплечая фигура Ярослава выделялась на фоне деревьев. Он все не отпускал ее взгляд, и Алиса против воли, как зачарованная пошла к нему навстречу. Это было словно притяжение, ее тянуло к князю, и она понимала, что, сколько бы ни боролась, не пыталась сопротивляться, это странное притяжение между ними все равно сильнее.
Алиса знала, что поступает неверно, что возможно, в ней говорит выпитое вино, но ноги, будто сами, шли к этому мужчине.