К счастью, Елена вспомнила, что в ящиках под кушеткой, на которой она спала в первую ночь, должны храниться книги Галининого дяди. Вдруг там найдется что-то кроме старых журналов по вертолетостроению?
Разыскав в лабиринтах дома комнату со старенькой кушеткой, Елена в очередной раз поразилась, как инородно та смотрится среди другой здешней мебели, которая была, что называется, с претензией. Непривычные изломы, материалы и фурнитура выдавали дизайнерскую, наверное, работу. Ну что ж, хозяйка, надо полагать, может себе позволить.
Ящики под старой кушеткой никаких роликов не имели. Елена вспомнила, как долго вытягивала левый, чтобы положить туда свои вещи перед первой ночевкой в доме. Тогда ей показалось, что на дне его что-то лежало, может, тоже книги? Правый же ящик, где, по словам хозяйки хутора Галины, хранилась вожделенная литература, судя по всему, вообще годами не открывался.
Чтобы вытянуть ящики наружу, девушке пришлось изрядно попыхтеть. Наконец ей это удалось. Вместе с левым ящиком на пол посыпалась какая-то труха, а правый порадовал еще и дохлой засохшей осой. Аккуратная Лена подобрала весь мусор влажной салфеткой, тщательно свернула ее, чтобы позже выбросить, и с интересом стала разглядывать добычу.
Большинство макулатуры, как и говорила хозяйка, оказалось посвящено вертолетному делу, но как раз в левом ящике нашлось и несколько стареньких растрепанных книг отечественных классиков советских еще годов издания, украшенных крупным логотипом «ШБ». Елена некоторое время гадала, что бы это значило, и пришла к выводу, что «Школьная библиотека». В советские годы любили использовать всяческие аббревиатуры, и вот еще одно тому подтверждение.
Решив, что в самом крайнем случае перечитает триллер «Мертвые души», Елена принялась рыться в ящиках дальше и наконец откопала книжицу, не имевшую отношения ни к вертолетному делу, ни к школьной программе по литературе. Это был сборник «Человек с Луны», содержащий дневники, статьи и письма Николая Николаевича Миклухо-Маклая.
Сочинений Миклухо-Маклая Елена Маклакова никогда не читала, но о существовании этого путешественника, этнографа и антрополога, изучавшего в позапрошлом веке аборигенов Австралии, Океании и Новой Гвинеи в естественной среде, конечно, знала. В подростковом возрасте ее потряс факт, что помешанный на науке ученый завещал сохранить свою голову и передать ее в Музей антропологии Академии наук, что и было сделано.
Так как сборник был издан еще в советские годы, в аннотации было много слов о гуманизме, торжестве дружбы, человечности и взаимопонимания. Елена хмыкнула. В последние годы она несколько раз случайно натыкалась в интернете на статьи о прославленном этнографе, и их авторов интересовал только один вопрос: спал ли Миклухо-Маклай с папуасками и живут ли в какой-нибудь Новой Гвинее его потомки. Что ж, какие времена, такие и песни.
В качестве предисловия к сборнику неожиданно обнаружилось письмо Льва Толстого Миклухо-Маклаю от 25 сентября 1886 года. Елена принялась было его читать, потом опомнилась и решила, что надо бы сначала убрать ящики с макулатурой на место. Отложив в сторону «Человека с луны» и «Мертвые души», она аккуратно сложила остальные книги и журналы на место.
Задвигались ящики еще труднее, чем выдвигались, но девушка в конце концов справилась с этой задачей. Читать ей уже расхотелось, и, оставив книги на подоконнике, она решила пойти выбросить салфетку с осой в мусорный ящик и попутно прогуляться по двору и продышаться после книжной пыли.
2
Елена выбросила мусор, неторопливо дошла до ограды и неожиданно заметила за ней сидящих на корточках и наблюдающих за ее приближением двух пожилых мужчин. Пришельцы оказались босыми, имели обросший вид, одеты были весьма странно, и поражали огромным количеством носимого на самом виду холодного оружия.
«Охотники прибыли», – поняла отпускница.
Увидев, что замечены, мужчины поднялись с корточек, и Елена смогла убедиться, что не ошиблась: на них действительно не было штанов. Бедра охотников прикрывали каким-то хитрым способом наверченные отрезы ткани, выглядевшие то ли как юбки, то ли как памперсы.
Как же это называется-то? Одежда-то из несшитой ткани? Сари? Нет, это женская. Саронг! Странно это как-то. Не из наших краев такая мода. Многое можно в России себе отморозить в таких нарядах даже на самом южном юге.
Сверху на бодрых пенсионерах были надеты плотные кожаные жилеты с многочисленными петельками под холодное оружие. И петельки эти не пустовали. В них плотно лежали ножи, короткие копья, топоры (о боже!) и еще что-то, похожее на наконечник для копья, но не оно. В памяти всплыло древнерусское слово сулица, она же дротик, но на русичей охотники были совсем не похожи.
Головных уборов на мужчинах не было, зато в пряди всклокоченных волос были вплетены какие-то шнурки, на концах которых болтались небольшие, размером с бутылочную пробку, деревяшки.
«Для красоты, что ли?» – задумалась Елена. Кем эти туристы, интересно, себя вообразили? И как их еще полиция в таком виде не остановила? Хотя какая в лесу полиция? И оружие, наверное, бутафорское, хотя и очень похоже на настоящее.
Так и стоя за оградой, мужчины почтительно поклонились девушке. Очень почтительно поклонились.
Пауза затягивалась.
Елена продолжала разглядывать новоприбывших. Кто, интересно, эти люди по национальности? Чуть ниже ее ростом, но довольно коренастые, черноволосые и черноглазые. Нижнюю часть лица не очень-то и разглядишь из-за коротких растрепанных бород, явно отросших за время похода. Носы крупные, хорошей лепки. Разрез глаз какой-то непривычный, явно не европейский, но и на азиатский похож не очень.
А вообще форма глаз красивая, как у южнокорейских звезд после пластики.
Но вряд ли такие серьезные дяденьки баловались хирургическим улучшением внешности.
Кстати, они вполне могут быть иностранцами – в турфирме же говорили, что экологический туризм популярен во всем мире.
Не придя ни к какому выводу, Елена решила считать туристов условными печенегами, чтобы уж точно никого не обидеть.
Дальше держать туристов за оградой становилось совсем уже неудобно, и Елена предложила им пройти на территорию хутора и располагаться в хижине. Рата строго-настрого запретила ей пускать охотников в «Дом жриц», как она называла Галинино жилье, и от этого Елене было немного неловко.
Охотники должны были проживать в кособокой хижине, умываться в ручье и сами добывать себе пропитание. Например, ловить рыбу в озере, которое, по словам Раты, находится где-то здесь поблизости. И ведь заплатили за такой отдых, наверное, немалые деньги!
Мужчины продолжали стоять на месте и с непониманием смотрели на «жрицу». Точно, иностранцы! И она хороша – мало того, что не набросила на себя хоть поверх платья ритуальные одежды (халат смешной какой-то), как велела Рата, так еще и не взяла с собой переводчик. Ничего, язык жестов никто не отменял.
Елена с доброжелательной улыбкой открыла перед туристами калитку и указала рукой в сторону хижины. Охотники просияли, еще раз поклонились (не японцы ли они?) и дисциплинированно потопали в направлении своего соломенного отеля категории минус пять звезд.
Боже, кто бы мог подумать, что первобытные охотники окажутся такими взрослыми! Неудобно как-то ими командовать. Ну ладно, сами напросились. Будут сажать у нее огород! Все пенсионеры любят копаться на даче, не так ли?
Главное, сохранять серьезное лицо. Она жрица? Жрица. Да что там, практически королевишна, вон как ей охотники кланяются. Или нет, даже практически Миклухо-Маклай со своими папуасами.
А не взять ли ей по такому случаю псевдоним? Как там ее окрестила Рата? Лестари? Ну уж нет. Она Елена Маклакова… Ленуха, как ее звали подруги в детстве. Ленуха Маклай! Держитесь, папуасы! То есть, печенеги! Будет вам культурная программа.
Подбадривая себя таки образом, Лена отправилась в дом переодеваться в жрицу и готовить для туристов первое задание.
3
Костюм жрицы ничего сложного из себя не представлял бы, если бы не полагающийся к нему головной убор.