В каждом поселении, которое они проезжали, на зданиях мелькала вывеска в сине-белых тонах «Почта России». Лестари тщетно пыталась угадать ее назначение. Граждане выходили из дверей то с газетами и посылками, то с какими-то продуктами. Но это явно были филиалы госучреждения, ведь в оформлении вывески всегда присутствовал незнакомый ей герб.
– Почему из госучреждения некоторые люди выносят продукты? – наконец спросила она у Каната во время очередной остановки, увидев неподалеку очередную сине-белую вывеску.
Парень удивленно повернул голову и увидел известное каждому россиянину учреждение.
– Так это же «Почта России»! – с улыбкой сказал он, как будто бы это все объясняло.
– Почта? – с удивление переспросила Лестари. – А почему?.. А почему они торгуют продуктами? У нас на курсе «Экономика и управление» говорили, что если предприятие начинает выполнять несвойственные ему функции, оно может плохо справляться с основными. Тогда у него появятся конкуренты, и его экономическое положение ухудшится. Так почему?..
– У самурая нет цели, только путь! – важно ответил будущий муж и рассмеялся удивительно приятным смехом. – Возможно, «Почтой России» они и руководят.
– Тогда пусть сделают себе харакири, – сказал рассерженный Костас. Он был в сильной обиде за свою бабушку, которая с интернетом не дружила и по старинке выписывала множество печатных изданий, но никогда в срок их не получала.
Универсальный переводчик Лестари не справился со словами «самураи» и «харакири», но зато она узнала, что находится в некоей России. Где почему-то странно работает почта. Интересно, как функционируют здесь другие госучреждения?
Местность за окном немолодого, но бодрого детища южнокорейского автопрома постепенно утрачивала зелень: путешественники давно покинули ставропольские степи и уже сильно продвинулись в зону астраханской полупустыни. На подъезде к населенным пунктам, которые попадались на пути довольно часто, по обочинам слонялась различная скотина, находящаяся на самовыгуле. Иногда стада сопровождал пастух.
Лестари с исследовательским интересом городской девушки разглядывала коров и лошадей и очень удивилась, увидев верблюдов.
К такому зрелищу жизнь ее не готовила.
Костаса тоже заинтересовали корабли пустыни, и Канат, сидевший на этот момент за рулем, специально сбросил ход.
3
Приближаться к Астрахани стали около двух часов дня. Въехать в город можно было по одному из двух мостов через Волгу. Канат выбрал путь через тот, на съезде с которого красовалось похожее на сказочный дворец здание оперного театра. Парню хотелось, чтобы первое впечатление от его родного города у невесты осталось хорошее, ибо были здесь в достатке и грязные кривые улочки.
Имелся в Астрахани и настоящий дворец, куда Канат планировал отвезти свою невесту чуть позже. Собственно, он так и назывался – Дворец бракосочетаний и, в отличие от оперного театра, новостроем не был и имел длинную историю. Здание, стилизованное под пароходную палубу в модном в начале прошлого века стиле «модерн» было возведено на берегу Волги для коммерческой биржи. После революции оно сменило множество владельцев, среди которых отметился даже горком КПСС. Во времена Хрущева туда въехал областной ЗАГС, и с тех пор целые поколения астраханцев хранили в семейном архиве свадебные фото, сделанные в его роскошном интерьере.
Канату очень хотелось обзавестись такими же.
Хотя, положа руку на сердце, до встречи с Лестари ему и не приходило в голову думать о браке.
Конечно, заявление в ЗАГС следовало подавать как минимум за месяц, но уж эту проблему парень рассчитывал как-нибудь решить. Главное, добыть для невесты документы.
Костас и Лестари с любопытством рассматривали город. Хотя оба были здесь в первый раз, но Костасу была знакома логика жизни юга России, а вот Лестари многое удивляло.
Глаз ее привычно искал и не находил встроенные в стены многоэтажек парковки для летунов.
Да и застройка здесь была такова, что самый опытный водитель летуна запутался бы в нагромождении дорожных знаков и растяжек с рекламой, многочисленных проводах, внезапных перепадах этажности зданий и кронах высоченных деревьев.
То есть малого воздушного транспорта здесь явно не знали и в расчет при планировке города его не брали.
Зато город был полон наземного транспорта самых разных конфигураций, который заполнял дороги настолько, что на отдельных участках пути машины еле двигались.
Канат, сидя за рулем, еле слышно ругался себе под нос.
Он старался проложить маршрут так, чтобы показать гостям город с выгодной стороны. Как назло, на самых «выгодных» улицах как раз и образовывались заторы.
Собрав, как показалось водителю, все пробки города, автомобиль наконец подъехал к средних размеров кирпичному дому, во весь свой второй этаж высовывавшемуся из-за зеленого металлического забора.
Конечно, у Каната имелись с собой и ключи от входной двери, и пульт управления для откатных ворот, но кто-то из родни высмотрел подъезжающую машину из окна второго этажа, и ворота приветственно разъехались будто сами собой. Канат загнал машину во двор, и путешественники наконец покинули ее тесноватое нутро.
С крыльца уже спускалась небольшая толпа родственников: отец, мать, тетя Гулназ и младшая из двух старших сестер Диляра с карапузом на руках. Все с любопытством смотрели на Лестари, ну и на Костаса немного.
Привезенная на смотрины невеста оказалась какой-то сильно неместной. Одета она была в отлично сшитое по фигуре, но не по-летнему закрытое платье. Экстремально длинные волосы были заплетены в мудреные косы. Канату, который и сам был лишь чуточку выше среднего роста, невеста доставала только до плеча. И была она очень, очень красивой.
Лестари в ответ рассматривала родню жениха. Никакой особой робости от знакомства она не испытывала, поскольку была уверена, что родители такого замечательного парня никак не могут быть проблемными людьми.
Оказалось, что Канат больше похож на мать, его отец – крупный мужчина, сестра – красавица и хохотушка, а ее малыш – Лестари пока не поняла, мальчик это или девочка – просто очарователен. Ну а тетушка просто тетушка.
После немного сумбурного знакомства (карапуз оказался годовалой девочкой по имени Алина) молодежь пригласили в дом и отправили умываться – кто захочет, может и душ принять! – с дороги. Лестари разместили в гостевой комнате – была в доме у хлебосольных хозяев и такая – и поручили заботам Диляры. Костаса Канат потащил в свое логово, где еще с его школьных лет стояла выпрошенная у родителей двухъярусная кровать. Подростком Кана любил забираться на верхнюю койку и читать там книги, воображая себя пиратом. Спал же он внизу.
– Ого! – порадовался Костас. – Как в армейке! Чур, я наверху!
– Все для гостя! – улыбнулся Канат. – Давай, располагайся, нас скоро есть позовут. Я пойду, все проконтролирую.
Конечно, контроль его вовсе не требовался. В этом доме знали, как принимать гостей. Канат умчался к родителям, чтобы быстренько доложить им расклад по ситуации с Лестари, пока никого другого рядом нет. Ведь скоро семья и гости сядут обедать, затянутся разговоры, а вечером в доме обязательно соберется остальная родня.
Точно придут старшая сестра с мужем и двумя сыновьями-погодками и муж младшей. Может, и еще кто подтянется – родни в городе у Джанибековых много. Хотя все люди близкие, посвящать каждого в свои противозаконные планы парень поостерегся.
– ...Потому нам надо срочно пожениться. Завтра я быстренько метнусь к дядьке в Казахстан организовать для Лестари местные документы. Так что давайте без вот этого всего, – закончил свой рассказ Канат и замысловато повертел перед собой руками.
Под «вот этим всем» он имел в виду пышную казахскую свадьбу с немалым количеством гостей, какая была у его сестер. Конечно, ему хотелось увидеть Лестари в белом платье невесты, но ведь для этого совсем не обязательно собирать восемьдесят пять человек?
В том, что родители поддержат его авантюру, он нисколько не сомневался, и умчался назад сразу, как только договорил последнюю фразу.