Валерий Кашпур
ЛЕНУСИК
Он совсем не походил на шамана — ни заплетённых волос, ни головного убора с перьями или куртки с бахромой. Обычный сорокалетний мужчина с короткой причёской, одетый в рубашку и джинсы, сидел передо мной, читая газету. Его кабинет, похожий на офис менеджера среднего звена, не отличался оригинальностью — стены тёплых коричневых тонов, мебель самого прозаического бюрократического дизайна, кулер питьевой воды в углу. На месте, где обычно висят дипломы и сертификаты, красуется герб в золочёной рамочке. Красивый герб. В обрамлении зарослей пышных геральдических листьев неизвестного мне растения расположен синий щит со львом и тремя лилиями. На щите покоится рыцарский шлем в средневековом тюрбане.
— Это ваш герб, Кевин? — спросил я, прочитав подпись «Barnaba» на гербе.
— Если бы это был мой герб, я бы здесь не сидел, — ответил он, откладывая газету. — В резервации имеют право жить только стопроцентные могавки. Герб хранится в нашей семье как память о Рене Барбануччи, первопоселенце, которого она приютила одной холодной зимой в семнадцатом веке. Рене был итальянец. Мои предки спасли ему жизнь, а в благодарность он передал им тайные знания тамплиеров. Так что я своего рода мост между двумя совершенно разными мирами оккультного знания.
Сказано это было настолько будничным тоном, что я решил дальше тему не развивать. Я не сомневался в наличии у хозяина кабинета заранее припасённой увлекательной истории, которая должна была убедить меня, клиента, во всемогуществе шамана. По большому счёту, мне было глубоко наплевать, какими способами будет решена моя журналистская проблема.
— Так вы сможете мне помочь, Кевин? — спросил я.
— Это обычная «утка», Марк, за подобное я не возьмусь — его палец постучал по выделенной мной статье в «Журнал де Квебек». — Акулы не заходят из океана так далеко в Сен Лоран, до самого Квебек Сити. Думаю, на фотографии не акулий плавник, а киль перевернувшейся доски для серфинга.
— Я консультировался с учёными. Акулы посещают устья рек и даже проглатывают оленей на водопое. Это породило легенды о канадских крокодилах. Но ближайшее к Квебек Сити место на реке, где выловили акулу, находится в двухстах пятидесяти километрах ниже по течению Сен Лорана.
— Вот видите. Здесь, в Монреале, это тем более невозможно, до океана пятьсот километров!
— Хорошо, акул у вас в загашнике нет. Как тогда насчёт древних монстров? Что вы скажете на это? — я достал блокнот и зачитал: «Перед тем как сюда пришёл лишенный воображения и слишком прагматичный белый человек, страшное чудовище Ленусик было хорошо известно суеверным ирокезам. Считается, что этот монстр вызвал исход индейских племен из деревни Очелага на острове Монреаль. Ленусика по сей день видят несколько раз в месяц, и он регулярно пожирает неосторожных людей». Это было написано на плакате возле Бобрового озера в центре Монреаля.
— Ленусик. Что за слово такое нелепое?
— На плакате, было написано, что с языка ирокезов оно переводится как Дух Озера.
— Дух Озера на нашем языке звучит как Каньятара Откон, если имеется в виду злой дух, который овладел животным — уголки рта шамана пренебрежительно дрогнули. — Что городские рекламщики знают о духах? Да они даже поленились ознакомиться с нашими верованиями! Когда сущность Откон, Великое Зло, проникает в наш мир и овладевает живым существом, глаза жертвы становятся чёрного цвета, абсолютно без зрачков и белков. Вначале Откон овладевает слабым сознанием — животного или ребёнка. Получив тело, захватывает своими эманациями другие, более сильные личности. Откон не убивает, а превращает всё живое в своих слуг, если его не остановить.
— Как? Олени с чёрными глазами, белки с чёрными глазами и дети с чёрными глазами?
— Их так и называли «Черноглазые дети». Вот полюбуйтесь, защитный амулет для ребёнка, — шаман порылся в глубине своего стола и выложил передо мной кружок кожи на ремне.
Оказывается, в прозаической мебели кабинета хранились очень даже необычные вещи. Я всмотрелся в грубый рисунок индейца с расставленными руками, светлой окружностью на груди, в набедренной повязке. По бокам у него извивались два силуэта змей.
— А при чём тут змеи?
— Откон всегда стремится принять змееподобную форму, когда ему самому удаётся материализоваться. Чаще всего он превращается в полузмея полумужчину и вступает в связь с женщинами. Тогда у них тоже рождаются Черноглазые Дети.
— Ну вот, теперь Откон боится СПИДа, в связь не вступает, вселился в бобра, кусает людей, чтобы сделать их Черноглазыми Детьми. Современный такой демон, насмотрелся фильмов о вампирах, взял себе новое имя.