Итак, договорились. Стефани должна идти домой делать свою домашнюю работу или что-то там еще, тогда как я проведу этот день с самой прекрасной девушкой на планете. Черт возьми. И как я только провернул это?
Дьявол, всего лишь два дня назад моя задница была на траве, после того как она сбила меня на машине для гольфа. А теперь взгляните на меня. Клара согласилась на свидание. Стефани нас оставила – она может взять мою городскую машину, мой шофер отвезет ее прямо домой. И когда Клара прощалась с подругой, я заметил, что ее глаза наполнились едва сдерживаемыми слезами. Хоть об этом и не было сказано вслух, да и кто знает, что это значило для меня, но подразумевалось, что Клара не останется у Стефани на вторую ночь в Нью-Йорке. Могу предположить, что вместо этого она остановится у меня в отеле. Очевидно, конечно, что она будет жить в собственной комнате… но можно ведь и помечтать.
И как только машина со Стеф отъехала от обочины, Клара стала необыкновенно тихой. Мы были вдвоем, и она все еще боролась с подступающими слезами. Это заставило мое сердце ныть, а внутренности – сжаться. Клара не была типичной эмоциональной девчонкой. Я вообще не уверен, что видел ее плачущей в последние годы. Она была твердой, словно высеченной из камня. Но, только для особенно дорогих ей людей она была мягкой и чувствительной. Это только усилило мою влюбленность к ней.
Поэтому я ждал, первый раз в жизни, не говоря никаких идиотских колкостей, специально, чтобы Клара смогла собраться. Когда ей стало лучше, она пошутила:
– Итак, никто не стал кидаться в меня дерьмом из-за этой футболки. Признай, ты был неправ.
Я улыбнулся.
– Никогда, – сказал я ей мягко. – Ты еще не видела дерьма, потому что Иисус больше похож на Зака Галифианакиса. Я не хотел говорить тебе это раньше, чтобы не ранить твои творческие чувства, но, держу пари, что никто даже не понял, что ты пыталась нарисовать.
– Все равно, – засмеялась она, последние признаки печали исчезли из ее глаз. – Ты же понял.
– Ну, я просто исключение из правил, – возразил я. – Каждый раз, когда ты захочешь вернуться в Нью-Йорк повидать Стеф, я буду забирать тебя. Или мой реактивный самолет заберет тебя. Что угодно.
– Оу, – прошептала она, удивленная моим предложением.
Да, я мог быть милым, когда хотел этого. И да, я отчаянно хотел покончить с этой битвой постоянных подлостей длинной в жизнь и вместо этого выбрать что-то милое.
– Ладно, давай выйдем отсюда, – я протянул руку и схватил ее ладонь. Наши пальцы переплелись, и я нежно повел ее в нужном направлении. Она уступила, позволив мне вести ее за руку.
– Мы не можем взять такси, – объяснил я, мое сердце парило в воздухе, только потому, что я никогда прежде не держал ее за руку. Продолжал говорить, так как мой рот должен был что-то говорить в этот момент.
– Поймать здесь такси после игры просто невозможно. Я бы мог вызвать машину, но мы бы ждали ее вечность, поэтому надеюсь, ты не против метро.
Мы дошли до входа в метро и начали спускаться по ступенькам. Хотя матч закончился почти тридцать минут назад, повсюду были люди, одетые в синее в белую полоску. Я сильнее сжал руку Клары, боясь ее потерять. Продираясь сквозь толпу, вел ее на платформу.
– Я чертовски удивлена, что ты знаешь, как пользоваться метро, – внезапно сказала Клара, когда мы стояли в ожидании следующего поезда. – Это почти шок.
Удивленный ее замечанием, постарался вести себя посвободнее. За кого она меня принимала? За Богатенького Богатея? Да, у меня были деньги, но это не значит, что в жизни не бывал в метро. Несмотря на внешний вид, я не был стереотипом.
– Клара, это просто метро, – объяснил я.
– Нет, дело не только в метро – это целый день. Ты идешь на игру Янкис, сидишь в дальней части поля, неожиданно оказывается, что у тебя есть друзья, а затем ты идешь в метро. Кто ты такой и что ты сделал с настоящим Лео Мэддоксом?
Что за черт? Ей стало скучно? Я придвинулся к ней ближе и сощурил глаза:
– Тебе противна эта часть меня?
– Нет, – быстро сказала она, ее лицо побледнело, когда она отказалась от спора со мной, возможно первый раз за все это время. – Я не… Вообще-то, наоборот. Мне нравится это в тебе… очень. Возможно больше, чем следует.
Ничего себе. Я изучал ее долго и упорно несколько секунд, мы оба дышали немного тяжело. Желая поцеловать ее больше, чем когда-либо, мне удалось сдержаться. Был сам не свой с этой девушкой и не знал, как справиться с этим. И, когда решил, что ничто больше не сможет удивить меня, поезд, приехавший на станцию, и ветер от движения заставил ее волосы танцевать у лица.
Иисус Христос. Она была абсолютно великолепна. Как ангел и демон, собравшиеся воедино и создавшие прекрасное дитя. Это была Клара. Сила, с которой будут считаться... с самым добрым сердцем.