Теперь это было представление того, как бы я хотел просыпаться каждое утро. Собирался сказать ей, как прекрасна она была утром, но она заговорила первой.
– Хм, ты хорошо выглядишь, – промямлила она. И вот, как будто эти слова смутили ее, девушку, которая никогда не позволяла, чтобы на нее что-то могло повлиять, тут же уткнулась лицом в подушки дивана.
Она была такой чертовски восхитительной.
Обхватил ее лицо руками и заставил ее взглянуть на меня. Мои губы расплылись в самой большой улыбке. Я никак не мог себе помочь.
– Не стесняйся меня, – прошептал я и качнул бедрам в ее бедра, показывая ей, насколько не стеснялся в тот момент.
Не проявляя никакого интереса к чему-нибудь или кому-нибудь кроме нас, я прижал свои губы к ее губам и украл поцелуй. А потом еще один. И еще один.
Мои пальцы двигались к ее талии, проскальзывая по краю трусиков, соблазняя и дразня нас обоих. Действительно хотел все больше к ней прикасаться, и труднее всего мне было не уступать всем моим желаниям.
– Почему на моем диване голый мужчина? – раздался голос из другой части комнаты.
Клара с молниеносной скоростью высвободилась из моих объятий и спрыгнула с дивана. Я вдохнул тот холодный поток воздуха, ощущаемый, когда она не со мной. Другая девушка, которая по моим догадкам была соседкой Стефани, прищурившись, смотрела на Карлу. Ей нужно было успокоиться. Это не выглядело так, словно мы трахались на ее диване. И, к тому же я был не совсем обнажен. На мне все еще была обувь.
– Это Лео, – сообщила Карла девушке. – Я надеюсь ничего страшного, что он остался на ночь. Как только Стеф соберется на работу, мы уйдем.
На мгновенье ее губы сжались.
– Не важно, – она пожала плечами и пошла на кухню за кофеваркой, бормоча. – Могла бы хоть штаны надеть и перестать хвастаться бойфрендом.
Клара повернулась ко мне, делая вид, что не услышала, как девушка назвала меня ее парнем. Да какая разница, в любом случае мне это понравилось. Было слишком рано пересекать эту грань, но, возможно однажды. Я улыбнулся. Да, однажды. Сейчас все это казалось в пределах досягаемости. Встал, схватил свою рубашку с дивана и одним движение натянул ее через голову.
Клара откровенно уставилась на меня, пока я это делал. Она пялилась на меня. И, если не ошибался, ей нравилось то, что она перед собой видела. Подойдя к ней, поцеловал ее в лоб. Я ничего не говорил, пока она пристально смотрела на меня.
– Прости, что раньше тебя не замечала, – неожиданно выпалила она, ее голос дрожал. – Я была против тебя все эти годы. Потому что я была. Ты был трудным, но... Я могла бы быть любезнее. И мне жаль, что тогда убежала от тебя в метро. Это было так грубо. А в старших классах – даже когда мы виделись только на праздниках и каникулах, я знала, ты был в плохом положении. Знала, что с тобой что-то не так и, что вся твоя испорченность на самом деле громкий крик о помощи, – на ее глазах появились слезы. – Мне очень жаль, потому что я знала, и смотрела в другую сторону.
Я прервал ее слова поцелуем.
Она все пыталась говорить.
– Лео…
– Прекрати. Я обнял ее за плечи и крепко прижал к своей груди. Она была такой маленькой, и чувствовалось, как крепко она ко мне прижимается. Наклонился к ней, уткнувшись лицом в ее шею и плечо, делая очень глубокий вдох. Она пахла клубникой и летом... и домом.
– Ничего уже не важно. Я стал лучше, и ты сейчас здесь. Ничего из этого не имеет значения, – заверил я ее.
Даже не знал, что все это правда, пока просто не сказал это вслух. Я стал лучше. Не такой безрассудный ребенок, каким когда-то был. У меня была девушка, которую всегда хотел бы видеть в своих объятиях, и это заставило меня чувствовать себя несокрушимым. Будто у моего безрассудства внезапно появилось назначение.
– Где твои штаны? – прошептал я, спустя несколько минут. – Как бы ты мне не нравилась без них, хочу, чтобы ты оделась, и мы могли уйти отсюда. – Где же Стефани?
– Я здесь, – сказала Стеф, стоящая позади нас. – Извините, я продолжаю вмешиваться в ваши отношения, но мне действительно сейчас нужно уйти на работу иначе опоздаю.
Клара вырвалась из моих объятий, и, прежде чем поспешить из гостиной коротко кивнула в сторону Стефани.
– У нее есть недостаток, но только один, – пробормотала Стефани, когда Клара ушла. – Я имею в виду в самом, что ни на есть хорошем смысле. Один, и причина этого ты. Возможно, внешне и не скажешь, но у нее огромнейшее сердце..., и оно твое. Не разбей его сейчас.
Мое сердце бешено колотилось, когда слушал Стефани, пока ждал Клару. Я не знал, что мне на это ответить. Но мне и не пришлось. Через секунду Клара забежала обратно в гостиную, одетая, как и вчера и, готовая идти. Втроем мы вышли из квартиры, и пошли по улице.