Вскочив на ноги, она прижала простынь к обнаженной груди.
С моих уст сорвался странный, легкомысленный звук. Боже, я никогда бы не просыпался таким довольным и счастливым за всю жизнь. Клара была восхитительна. Ее светлые волосы свисали в диком, вьющемся, сексуальном беспорядке вокруг ее лица, и она смотрела на меня так, как будто ее падение - это полностью моя вина.
– Ничего смешного, – сказала она, нажимая кнопку, чтобы выключить будильник.
– Немного смешно, – возразил я хриплым ото сна голосом.
– А теперь вернись в постель. Пожалуйста.
Ее щеки покраснели, когда она поползла обратно в постель позади меня. Можно сказать, она нервничала. Черт, она вчера подарила мне свою девственность. Возможно, в ее хорошенькой головке находится много эмоциональных переживаний. Но я никуда не собирался деваться и собирался быть нежным с ней в отношении всего произошедшего, поэтому ей не нужно беспокоиться.
Взяв за талию, притянул ее к себе и поцеловал в висок.
– Я погружался в тебя дважды прошлой ночью, и сегодня планирую увеличить счет, поэтому не сдавай назад, – сказал я низким голосом, пытаясь успокоить ее.
– И сожалею по поводу будильника, детка. Завел его, потому что знаю, что у тебя уроки по гольфу сегодня. Простишь меня? Я не хотел будить тебя вот так.
– Все хорошо, – прошептала она без злости в голосе.
– Помоги мне выпутаться из этого покрывала, пока не заработала клаустрофобию.
Это было лучше, чем Рождество. Простыня запуталась вокруг нее, и я изо всех сил старался сохранять невозмутимый вид, помогая ей освободиться. К тому моменту, когда простыня спала, мое сердце учащенно билось, а дыхание стало прерывистым. Теперь мы оба были восхитительно голыми с переплетенными руками на конце простыни.
– Ты в порядке? – спросил я.
– Ты сегодня выглядишь по-другому.
– Просто... ты заставляешь меня стесняться, – призналась она шепотом, уткнувшись в мою грудь.
– И нервничать, и бояться, и сходить сума. И последние пару дней у меня в животе было такое странное ощущение, которое не проходит. Трепетание. Но, пожалуйста, не думай, что я сдам назад. Это просто... ну, уже день, и никто раньше не видел меня настолько обнаженной как сейчас.
Черт. И все же она сейчас была здесь, со мной. Я взял ее за подбородок и повернул ее лицо к себе:
– Поверь, чувство взаимно. Помнишь тот день у бассейна, в прошлом году, когда ты спросила, ни гей ли я?
Она закатила глаза:
– Как я вообще могу это забыть?
Да, как и я. Ты продефилировала в своем купальнике и примостила свою прекрасную попку рядом со мной. Не знал, что ты читала, но ты кусала губу и краснела. Клянусь, я не мог ни двигаться, ни думать, ни дышать. Вот настоящая причина, почему ни разу не вставал, чтобы переодеться или поплавать. Мне пришлось все время представлять свою прабабушку Бани, чтобы не опозориться. Я даже не мог нормально разговаривать с тобой.
Все дело в том, что она была слишком соблазнительной, стоя передо мной обнаженной. Я прикоснулся пальцем к ее обнаженному плечу и провел им вдоль ее тела. Остановившись, начал выводить круги на ее бедрах.
– Что ж.… я в восторге от того, что ты испытываешь то же самое, что я всегда испытывал к тебе.
Она слегка выдохнула, расслабляясь рядом со мной. На ее губах проскользнул намек на улыбку. Я продолжал ласкать ее бедра, и она сильно удивила меня, когда пробежалась своим пальцам по моей груди. Ее мягкая ласка заставила меня мгновенно затвердеть, но от ее последующих слов мое сердце взорвалось.
– Я притворяюсь безразличной, чтобы люди не знали, что я на самом деле чувствую, – призналась она. Это то, что я уже знаю, потому что это было очевидным для меня. Но, то, что она доверяет мне настолько, что рассказала об этом, сделало меня самым счастливым парнем на земле.
– Я знаю, – сказал ей.
– Но, когда мы с тобой вдвоем, тебе больше не нужно этого делать. К черту всех остальных -они не имеют никого значения.
Нуждаясь в ней больше, чем когда-либо, я крепко ухватил ее за талию и поднял так, чтобы она была на мне, оседлав мои бедра. Ее руки на моей груди прекратили двигаться. Дыхание стало бурным и прерывистым, а соски затвердели и находились прямо передо мной. Ее взгляд в этот момент я не забуду до самой своей смерти.
Черт возьми! Животом чувствовал, насколько она была готова.
Подняв ее с легкостью, правильно расположил и, проглотив крик, опустил ее на мою эрекцию. Внезапно оказался внутри нее, и это было прекрасно.
На лице Клары проявилось удивление, и красивый румянец окрестил ее кожу.
– Прошлой ночью мне тоже было страшно.