— А кислородные маски одевать обязательно? — спросил Петрович.
— Эта маска не совсем кислородная, но она обязательно нужна, тот состав, который будете вдыхать, стимулирует работу мозга и ускоряет процесс восприятия информации во многие разы. Короче, не стесняйтесь, надевайте шлем и поехали, а потом поговорим.
Когда ребята заметно расслабились, а значит вошли в состояние учебного сна, отдал команду на включение на каждом комплексе энергетического поля, воздействующего на нервные окончания тела, и запустил для всех обучающую программу?1. Это простейший учебный курс для аборигенов присоединившихся к Галактическому Содружеству планет. Нет, документальный фильм о моем пребывании в космосе и на планете Леон, а так же обо всем отсюда вытекающем, они тоже посмотрят, как же без этого. Таким образом, без излишнего разжевывания через двенадцать часов всем всё станет ясно.
Конечно, для закрепления элементарных знаний нового жителя Содружества, необходимо изучить еще и программу?2, а так же заняться разговорной практикой и постоянной работой с компьютером. Но ничего, за недельку освоятся, а там, глядишь, и сами начнут развиваться по самым разным профессиональным направлениям.
— Как чувствуете себя, господа? — спросил их на общегалактическом языке.
— Нормально, — тихо и медленно ответил Петрович.
— А наладонниками обеспечишь, ваше величество? — Коверкая слова, спросил Валера.
— Могу обеспечить, но вам они не нужны. Часов по семьдесят полежите в регенерационной камере, пройдете курс оздоровления и там вам будет установлен биокомпьютер. Так что скоро между нами будет постоянная мобильная связь, а каждый из вас персонально получит огромные информационные возможности. А тебе, батя, придется залечь на десять суток, возраст у тебя такой, быстрее никак.
— Это что, будет курс омоложения, что ли?
— На курс омоложения у меня препаратов нет, и сам понимаешь, лет восемнадцать еще не будет, но очистка организма биороботами, это для наших людей серьезная «поддержка штанов», лет на двадцать. Да и Марью Ивановну придется через камеру пропустить, не то увидит, что у тебя морщины разгладились, вместо седины черный волос попер и в штанах столбняк, сразу непонятка будет. Или ты уже какую помоложе захочешь, а?
— Нет-нет, Машу тоже… — Петрович откинулся на приподнятую спинку кресла и самодовольно ухмыльнулся.
Дверь открылась и вошла слегка полноватая молодая шатенка, в синем платье и роговых очках.
— Ну что?! — резко подался вперед белобрысый хозяин кабинета, одетый в джинсы, водолазку и в серую кашицу пиджак.
— Поступили, — ответила шатенка, — только что связывалась с нашим оператором из банка.
— Тогда давай мне заготовленные платежки, и на всю оставшуюся сумму чек. И закажи обмен на доллары.
— Гоша, так я и зарплату посчитала, хочу в чек вписать.
— Вписывай, но получите ее позже.
— Когда это позже, сколько можно, ты что, опять издеваешься? Через пять дней будет два месяца, как ты ничего не платишь.
— Так, Танька, не сцы в компот! Уже все наладилось, только проверну одно дело и со всеми рассчитаюсь.
— Слушай, директор, у меня сейчас и на работу ездить не за что, и ребенка нечем кормить. Между прочим, твою дочь! Не наглей, выдай зарплату!
Гоша достал из кармана бумажник, вытащил и бросил на стол две купюры.
— Возьми сорок баксов, пять дней протянешь.
— С таким твоим отношением скорее ноги протянешь, — огрызнулась она и протянула руку, — Анечке тоже давай!
— Обойдется!
— Не обойдется, она в этом месяце даже проездной за свои деньги покупала, а сейчас ей надо на железную дорогу ехать.
— Ну, на! — кинул еще одну двадцатку и раздраженно махнул рукой, — Иди!
«Жучок» разместился в правом верхнем углу кабинета, и картинку давал очень четкую. Это Петрович зашел к шефу отпроситься на десять дней по семейным обстоятельствам, и оставил такой «подарок». Аналогичный «подарок» забросили под сидение Гошиной «ауди», который изображения не давал, но слышимость была четкая.
Валеру и Костю на прошедшей неделе через регенерационную камеру прогнал и биокомпы установил, правда, для довольных ребят сейчас это не информаторий с вычислительным центром, а настоящая игрушка. А вчера подошла очередь Петровича. Мы специально процедуру оттянули, так как до пятницы ему нужно было отгрузить два вагона черного металлолома и вагон каких-то ракетных стабилизаторов из цветника, которые привез знакомый прапор, их постоянный поставщик металлолома. За эти вагоны в ближайшие дни и должны были поступить деньги. Ну а мне предстояло изучить порядок их движения, денег, имею в виду.
Таким образом, пока Петрович лежит в камере, заботу себе тоже нашел. Вчера, например, пролистал оба городских телефонных справочника, зафиксировав все городские номера и теперь, если Гоша кому звонит, то биокомп информацию по абоненту выдает мгновенно. Вот и сейчас, едва кнопки номеронабирателя были нажаты, я уже знал, что звонит он начальнику цеха забоя скота на Пятый мясокомбинат.
— Рафик Мамедович? Уже все есть, забирать буду через час, — он с минуту послушал собеседника и кивнул головой, — Да-да, мешок тяжелый, но никому из своих звонить не буду. Нужно чтобы кто-то помог поднести, поэтому, пускай ваши люди подъедут.
Положив трубку, он потянулся к другому телефону с дисковым номеронабирателем и крутанул три цифры.
— Аня! — сказал он, доставая пачку сигарет, — Юру мне найди, пускай ко мне идет.
Минут десять Гоша нервно барабанил пальцами по столу, при этом успел выкурить две сигареты. Наконец, в кабинет ввалился здоровенный мужик с монголоидным лицом, ростом под два метра, одетый в зеленую курточку и огромный грузинский «аэродром» на голове.
— Вызывали, шеф?
— Вызывал. Ты вот что, Юра, возьми волыну и покатаешься со мной. Понял?
— В банк поедем? — спросил мужик.
— Да, сначала в банк, а потом на Пятый мясокомбинат.
— И че делать надо?
— Как обычно, посидишь в машине, но будь на стреме.
Через полчаса Гоша с Татьяной уселись спереди, а Юра-монгол на заднее сидение «ауди» красного цвета, и выехали с территории авторемзавода, где их предприятие арендовало полигон с козловым краном и заготовительный цех. Проехали недалеко и остановились у отделения банка там же, в Дарницком районе. Гоша с Татьяной вошли в здание, а монгол оставался в машине. Минут через сорок они вышли, при этом никаких тяжелых мешков не тащили. Татьяна ушла пешком, а Гоша уселся за руль и поехал в сторону Днепра.
Мне было ясно, куда он едет, но заинтересовал разговор внутри салона.
— Э, шеф, за нами какая-то левая синяя «девятка» привязалась, от самого банка едет. Это тачка не нашей «крыши».
— Я знаю о них, это другие люди едут, так надо.
— Так что, от нашей крыши нас сегодня никто не сопровождает? Рискуете, шеф.
— Чего это рискую? — зло проговорил Гоша, — Я деньги везу, что ли?
— Ага! А я думал, что раз меня взяли, то поехали за деньгами.
— Не за деньгами, но твое присутствие, Юра, не лишнее, так что будь на стреме.
Через час они добрались до мясокомбината, Гоша припарковался у телефона-автомата, вышел и стал кому-то звонить. Догадаться кому, было несложно. Вскоре из проходной вышел мужчина, внешне ничем не похожий на татарина или кавказца, такой себе обычный восточный европеец, несмотря на имя-отчество. Съемка велась сверху с орбиты и четкого южного направления, но мужчина голову держал ровно, так что и в фас, и в профиль, был зафиксирован неплохо. Вначале он внимательно посмотрел в сторону стоявшей невдалеке «девятки» и, видимо получив какой-то знак, пошел к машине.
— Юра, мы поговорим, а ты выйди и погуляй.
— Угу, — сказал тот и выбрался на улицу, а на его место тут же уселся подошедший мужчина.
— Здравствуйте, Рафик Мамедович.
— И тебе не кашлять, Георгий. Как дела?
— Нормально, привез, как и уговаривались двести десять штук зелени.
— Хорошо, доставай, — сказал Рафик Мамедович, и в салоне зашуршала бумага.