Так расценивает роль Толстого в своем духовном и гражданском становлении выдающийся советский ученый-генетик, академик Николай Петрович Дубинин, стиль жизни которого в свою очередь может служить образцом для подражания.
Коль уж зашла речь о книгах, то следует сразу сказать, что для юношества трудно найти более близких и общедоступных Учителей. Когда Алексей Максимович Горький говорил: «Всем лучшим во мне я обязан книгам», — то этим как нельзя более точно определил могучую воспитательную силу литературы, ее глубокое влияние на умы и сердца людей.
Наш Сергей М., похоже, побаивается трудных книг, закрывает их недочитанными. Но как, каким другим способом можно воспламенить ум и развить его? Биографы основоположника космонавтики Константина Эдуардовича Циолковского называют десятки научно-популярных и других «взрослых» книг, оказавших влияние на развитие склонностей и интересов подростка-самоучки и способствовавших быстрому и прочному накоплению им знаний. Сам Константин Эдуардович впоследствии сказал:
«Проблески серьезного умственного сознания появились при чтении».
При чтении! И нет у книги в этом отношении соперника-заменителя.
Многим, очень многим замечательным людям прошлого и настоящего именно книга не только помогла рано повзрослеть духовно, но и подсказала конкретную область труда, главное дело жизни или же ответила на жгучий вопрос, волнующий юношество: как жить правильно?
Академик Иван Петрович Павлов вспоминал, что горячий интерес к науке вызвала в его гимназические годы книга Льюиса «Физиология обыденной жизни». А состоявшаяся через четыре года встреча студента Павлова с книгой Ивана Михайловича Сеченова «Рефлексы головного мозга» окончательно определила судьбу молодого человека. Для К. Э. Циолковского такой «поворотной» книгой стала «Физика» Гано, в которой, помимо прочего, рассказывалось о первых опытах воздухоплавания. Академик Н. П. Дубинин, кроме романа «Война и мир», называет еще две книги, перевернувшие его душу: «Мировые загадки» Э. Геккеля и «Происхождение видов» Ч. Дарвина. Первая ввела его в область самых жгучих тайн мироздания, открыла прекрасный мир живой природы, ее красоту, заставила почувствовать себя частицей жизни Земли. Вторая, пусть и не во всем сразу понятная, помогла представить материалистическую картину развития жизни на нашей планете, ощутить внутреннюю силу и мощь человечества.
«После прочтения книг Геккеля и Дарвина судьба моя была решена. Я не мыслил себе другого пути, кроме изучения явлений эволюции. Как это делать, я представлял себе смутно, но зато очень пылко. Однако уже в то время я отдавал себе отчет, что центральным пунктом во всех вопросах эволюции и управления жизнью служит проблема наследственности. Именно наследственность есть то свойство жизни, с которым в первую очередь связана сущность, результаты и механизмы эволюции. Вместе с тем оно так мало изучено, и это признавал сам Дарвин в «Происхождении видов». Я не знал тогда, что существует целая наука, изучающая наследственность, и что она с 1907 года, то есть года моего рождения, носит имя генетики. Так, не зная своего «божества», я уже был посвящен ему и в свои шестнадцать лет, конечно, был готов принести ему любые, какие бы ни потребовались, жертвы. Я не знал тогда, что жертвы еще впереди и что их действительно надо будет приносить».
Это опять строки из захватывающих, драматических по накалу мемуаров академика Дубинина «Вечное движение», из книги, которая, вероятно, в свою очередь приведет кого-то из юных читателей на стезю науки, на трудный путь исследования тайн природы.
К слову заметить, в свои шестнадцать лет Николай Дубинин находился в обстановке отнюдь не комфортной — в детском доме. Еще шла гражданская война. Николай был одновременно учеником школы второй ступени и бойцом уездного отряда частей особого назначения (ЧОН). В комнате у ребят на столах лежали тетради и книжки, а в углу стояли винтовки. Ночами дежурили, однажды по тревоге выезжали на борьбу с бандитами. Но перед молодежью В. И. Лениным уже была поставлена задача: «Учиться, учиться и учиться!» И комсомол свято выполнял завет вождя. «Это было время, когда книги вошли и в мою жизнь»,— вспоминает Дубинин. Так в судьбе одного паренька отразился характер и настроение целого поколения.