Вопрос о дальнейшей профессиональной судьбе всё еще оставался мучительно неопределенным. Но зато быт Леонида и его семьи понемногу налаживался. В 1958 году Гайдай и Гребешкова купили за 120 тысяч рублей кооперативную квартиру. Первый взнос составил 30 процентов от этой суммы, но всё равно деньги были огромные. Чтобы собрать их, Нина Гребешкова снялась в нескольких фильмах Алма-Атинской киностудии (на республиканских студиях платили больше, дабы привлекать известных артистов из Москвы и Ленинграда).
На момент приобретения собственной квартиры всё имущество супругов составляли раскладушка и книжный шкаф. И в течение еще многих последующих лет семья вынуждена была во многом себе отказывать, поскольку основная часть заработков уходила на погашение кооперативного долга.
Прокатный тираж картины «Жених с того света» был смехотворен, просто оскорбителен для тех, кто над ней работал, — всего-навсего 20 копий. Это было явное фиаско. К счастью, Гайдая всё-таки не заставили распрощаться с партбилетом, но и не спешили заводить разговоров о дальнейшей участи режиссера. Инициативу и в этом вопросе вновь проявил Иван Пырьев. Он сказал Гайдаю:
— Леня, тебе надо снять историко-революционную картину.
Гайдая подобная перспектива ужаснула. Одно дело сыграть забавный эпизод в историко-революционном фильме коллег (в том же «Ветре» Алова и Наумова) и совсем другое — самому поставить такой фильм. Леонид умоляюще посмотрел на Пырьева:
— Иван Александрович, это невозможно. Я не смогу, просто не смогу. Это совершенно не мое. Я не справлюсь, не совладаю с такой темой…
Но Пырьев был непреклонен:
— Леня, это для тебя единственный выход. Тебе необходимо поставить именно такую картину. Надо, Леня, надо, понимаешь?
Не об этом ли разговоре вспомнит Гайдай, когда заставит Шурика обратиться с аналогичным восклицанием к Верзиле (новелла «Напарник» в «Операции «Ы»…»): «Надо, Федя, надо!»?
Пырьев всё-таки пощадил своего любимца и не заставил его снимать совсем уж официозное кино. Сценарий, который директор препоручил Гайдаю, был современный и скорее детский. Что-либо комедийное в нем практически отсутствовало, однако и драмой не пахло. Это была рядовая патриотическая безделица, написанная для пионеров и комсомольцев и имеющая сугубо воспитательные цели. Речь шла о киносценарии Александра Галича, спроворенном им на основе собственной пьесы «Пароход зовут «Орленок». Очень скоро имя Галича будет повсеместно ассоциироваться с диаметрально противоположным творчеством. Но, пожалуй, и в пятидесятые годы было понятно: вещи вроде «Орленка» можно писать только ради заработка. Самовыражения — ноль, однако тема беспроигрышная.
На сцене пьесу «Пароход зовут «Орленок» впервые поставили 29 октября 1958 года. Дата неслучайна — это был сорокалетний юбилей основания РКСМ (Российского коммунистического союза молодежи), после смерти Ленина переименованного в ВЛКСМ (Всесоюзный ленинский коммунистический союз молодежи). Пьесу тотчас же принялись активно ставить во всех детских и молодежных театрах страны, и воодушевленный успехом Галич пожелал пустить свой «Пароход…» еще и в экранное плавание.
Сюжет этого произведения, мягко говоря, тривиален, хотя и взят из жизни. «Орленок» — вымышленное название, но автор вдохновлялся схожей судьбой нескольких реальных пароходов — «Курска», «Тихона», «Вани-коммуниста». Все они участвовали в двух войнах — Гражданской и Великой Отечественной. Этакие пароходы-герои, не забывать о славных подвигах которых и призывал Галич.
В одной из первых же сцен зрителю подробно рассказывается, чем славен заглавный герой пьесы. В 1919 году комсомольцы вымышленного приволжского городка Сергиев Посад (не имевшего отношения к городу с таким же названием в Московской области, с 1930 по 1991 год называвшемуся Загорском) отправлялись на «Орленке» сражаться с белогвардейцами. Спустя почти четверть века комсомольцы-старшеклассники Сергиева Посада, рискуя жизнью, вывозили на этом же судне детей и раненых бойцов из осажденного Сталинграда. А в конце пятидесятых (время действия пьесы) героический пароходик стоит на приколе и вот-вот будет приспособлен местными хозяйственниками под овощной склад.
Но нашлись в городке те, кто не хочет допустить для «Орленка» такой участи. Это, конечно, примерные пионеры, которыми руководит человек с золотым сердцем — детский врач Аркадий Шмелев. Когда-то он мечтал стать капитаном дальнего плавания, в какового нынче и перевоплощается, ежедневно поднимаясь вместе со своими подопечными на борт маленького, но гордого парохода. Впрочем, это не бессмысленное ребячество — совместно с пионерами врач постепенно превращает «Орленка» в плавучий музей истории комсомола.