Кремлевские врачи теперь лечили его от привыкания путем постепенного снижения дозы снотворного и замены его другими успокаивающими средствами, в основном валерианой и пустырником. Они установили более строгий режим работы. Днем он делал двухчасовой перерыв, во время которого отдыхал в соседней комнате. По их рекомендации стал совершать вечерние прогулки перед сном, выезжать на выходные дни на дачу, и отказался от употребления крепкого чая и кофе.
Академик Е. Чазов, консультировавший всех кремлевских сотрудников, объяснял эти явления действием снотворных препаратов. После отдыха на курорте сон восстановился и вышеописанные явления исчезли. В Кремле рядом с его кабинетом был оборудована медицинская комната с дежурством медицинского персонала.
В 1952 году во время пребывания в Молдавии у него появились боли за грудиной и чувство нехватки воздуха. Находился один месяц в больнице с подозрением на инфаркт миокарда. После тщательного обследования диагноз не подтвердился. На электрокардиограмме были обнаружены лишь не резко выраженные очаговые изменения. Боли в области сердца врачи расценили как спазмы коронарных сосудов, связанные с нервными перегрузками, а также с курением. После лечения боли много лет не повторялись.
В 1969 году снова стали беспокоить кратковременные боли в области сердца и чувство тяжести в грудной клетке. При быстрой ходьбе появлялась одышка. Находился под наблюдением кремлевских врачей. Его постоянно консультировал академик Е.И. Чазов.
Корреспонденты и некоторые члены правительства, вопреки разъяснению академика Чазова, говорили о нарушение мозгового кровообращения, замечали, что он заторможен, не сразу реагирует на обращение к нему, говорит невнятно, «теряет нить разговора», что он «избегает публичных выступлений и часть своей работы доверяет помощникам», во время встречи с иностранными гостями Гельмутом Колем и Шмидтом «едва не падал при ходьбе». Признаком несостоятельности Леонида Ильича корреспонденты сочли то обстоятельство, что при встрече с иностранными дипломатами он «читал свою речь по бумажке». А по телевизору показали, что иностранные дипломаты тоже «читали по бумажке». В то же время некоторые советские дипломаты удивлялись, что Леонид Ильич свободно общается с иностранцами, не имея перед собой никакого заранее подготовленного текста.
После врачебного вмешательства вышеописанные явления были купированы, а Леонид Ильич стал придерживаться совета врачей древности о том, что «отдых и умеренность во всем – лучшие лекарства». Древнегреческий ученый Сократ рекомендовал людям периодически применять голодную диету.
Безусловно, возраст отражался на работоспособности Леонида Ильича, и ему приходилось чаще делать перерывы в работе и по три дня в неделю отдыхать на даче. И он даже заявил членам правительства, что хотел бы выйти на пенсию. Но по словам внука (слышал от бабушки – жены Брежнева), его уговорили не покидать государственный пост, заявив: «Как же страна будет жить без вас?»
Спазматические явления в сердце периодически беспокоили, но они купировались после приема лекарств. Леонид Ильич продолжал без всякого страха водить автомобиль, но рядом теперь постоянно сидел опытный водитель. В связи с учащением сердечных спазмов ему запретили курение. Отвыкал постепенно.
Стал чаще бывать на свежем воздухе, делать более длительные перерывы в работе: отдыхал среди дня по 2 часа. В последний год стал реже принимать иностранных делегатов.
Один журналист писал, что «Брежнев разрушается, разваливается на глазах у всего мира», что у него появились «признаки маразма». Видимо, писал человек не компетентный в психиатрии, игнорируя заключения специалистов. Человеческие сердце и мозг обладают огромными компенсаторными возможностями, особенно сердце. Оно работает, даже когда мозг уже выключен.
Леонид Ильич в 1982 году, на 76-м году жизни принимал участие во всех крупных торжественных мероприятиях. Принимал сам новостройки. В ноябре 1981 года получил очередное звание Героя Социалистического Труда.
Глава 23. Движение к вечности
В конце 70-х, когда Леониду Ильичу пошел 74-й год, его организм начал по временам давать сбой. Возраст, служебные перегрузки и стрессы стали заявлять о себе – то слабостью в ногах, то утомляемостью, то спазмами в сердце, то чувством нехватки воздуха, то бессонницей. Это были физические недуги. Но организм еще не исчерпал своих возможностей. Умственные способности Леонида Ильича хоть и не были теперь такими высокими, как в молодости, но не сказывались отрицательно на его работоспособности. Но годы, годы! Как быстро они несутся, подстегиваемые невидимой силой, и каждый из них уносит частицу его энергии. Все чаще уходили из жизни прежние друзья Леонида Ильича. Некоторых он сам провожал к месту последнего упокоения, заливаясь слезами. Особенно чувствительной была для него потеря его близкого товарища и друга Грушевого, которого приказал похоронить у Кремлевской стены.