Анатолий Матвиенко:
«Леонида Даниловича ни при назначении его на должность премьер-министра, ни при избрании президентом я не поддерживал. Хотя большинство моей команды, включая Разумкова, Гальчинского, Емца, Табачника, поддерживало Кучму и работало в его избирательных штабах. Я знал тогда Кучму как внимательного человека, который всегда прислушается и откликнется. Но при этом знал и то, что ему не по силам эти должности.
И поэтому я говорил своим товарищам: не надо портить этого хорошего человека, не нужно его туда тянуть, потому что он слабый. Десять лет его президентствования убедили всех, что я был прав, что Кучма не соответствует должности президента. И нельзя его сегодня обвинять во всем, что было за эти годы, нужно понимать, что на большее, чем есть, Кучма не способен.
Еще у него одна очень плохая черта - желание быть равным во всех сферах. А для этого нужно нивелировать окружение до своего уровня, опустить до примитивизма. И наконец, у него есть, наверное, подсознательное стремление сталкивать людей, ссорить. Когда вокруг конфликт, он, как дирижер, управляет. Эти черты - его слабость, неоправданная амбициозность и его конфликтность объясняют все, что происходит в Украине.
В 1994 году вся команда, к которой я принадлежал, пошла в администрацию нового президента Кучмы. Я не поддерживал Кучму, но мне сказали: почему мы будем в оппозиции, давай строить Украину. То есть передо мной стала дилемма - ломать все свои дружеские и рабочие связи или идти тоже к Кучме. Я подумал: Украина его выбрала, Украине с ним жить. Поэтому давайте поддержим президента, поможем ему советом. И пошел, при этом направил все усилия на то, чтобы к Кучме пришли как можно более квалифицированные люди. Я этим занимался, серьезно размышляя, чем бы помочь.
Отставка Табачника, который узурпировал влияние на президента, отставка Лазаренко - это и моя инициатива, возможно, наиболее публичная моя работа. Но когда я увидел, что на место одного Лазаренко пришло пять - я имею в виду не должность, а отношение к власти, как к кормушке, - Бакай, Пинчук, Медведчук, то понял, что ничего сделать с этим президентом нельзя.
Когда в 1998 году встал вопрос о втором сроке Кучмы, я был главой крупнейшей парламентской фракции НДП (92 человека). Пришел к Кучме и говорю: Леонид Данилович, давайте будем искать хорошую кандидатуру, но не вашу. К вам нет доверия среди населения, честно вы не победите. Давайте найдем кого-то вместо вас и будем двигать. Он мне говорит: нет, я не все сделал, а ты меня предаешь, почувствовал, что я шатаюсь, и ищешь причину, как бы от меня отойти.
„Леонид Данилович, говорю, - чтобы вы не подозревали меня в карьеризме, заявляю: я умру на выборах за вас! Но при двух условиях - мы идем на выборы честно. Я понимаю, что, скорее всего, мы их проиграем, но я буду ползать, буду умирать за вашу кандидатуру, чтобы вы не говорили, что я вас предал. И второе: мы не берем бандитов в свою команду, мы их изолируем, так как изолировали Лазаренко“. От президента я получил негативный ответ, по обоим вопросам. После чего сказал в глаза Кучме: тогда я буду против вас.
Потом появилось знаменитое заявление, на съезде Народно-демократической партии я огласил свою позицию. Вспомните, что в 1999 году НДП предложила Кучме платформу, приняв которую президент обеспечил бы себя поддержкой народных демократов. Но Кучма сказал: еще НДП не диктовала мне, каким я должен быть! В результате партию, которая ставила интересы государства на первый план и поэтому была страшна для Волкова, Суркиса и прочих, решили уничтожить. И вы сейчас видите, что произошло с НДП…
А вообще с Кучмой в первые годы можно было говорить, он воспринимал аргументы. Но властность и амбициозность сыграли свою роль, а может, он подумал: почему я столько лет президент, и ничего себе не нажил? В первое президентство Кучма нормально воспринимал критику, но с 1999 года пошли масштабные планы ограбления страны, и Кучме стало ближе окружение Медведчука и Суркиса. Чисто в психологическом плане. Он при встречах начал говорить мне: ну что ты мне настроение портишь? Потому что я видел свою роль в том, чтобы объективно президенту рассказать о проблемах (а их тогда достаточно было). Он же, видимо, это не очень любил. Гораздо приятнее слушать беспроблемных Волкова и Медведчука. Мне говорили - не говори Кучме много о негативе, говори больше хорошего. Но я не мог такого воспринять.
Теперь о роли Кучмы в новейшей истории Украины. Есть объективные процессы. Роль вождей в истории важна, но не сверхважна. Развитие, процессы объективно идут самостоятельно. А власть может либо подталкивать эти процессы, либо тормозить. Был ли Кучма реформатором, талантливым организатором? Нет. Был ли Кучма диктатором, узурпатором? Нет, потому что и диктатор должен быть сильным. Слабость Кучмы проявляется в любом векторе - позитивном или негативном. Поэтому Украина не так тормозилась, как тормозил бы ее разумный узурпатор, и не так развивалась, как развивал бы ее талантливый реформатор. Кучма удовлетворялся тем, что к нему плыло, что получалось без его участия. То есть это был президент, который реально ничего не делал в этой стране, и период „кучмизма“ - это период жизни с запахом ненасытности и вседозволенности, диктатом и преследованиями. Но в этом не вина Кучмы, это вина его окружения.