– Во сколько произошло убийство?
– Где-то, я думаю, в период от двадцати минут восьмого до без пятнадцати восемь.
– А как объясняет жена ЮФ - вы с ней разговаривали? - что он вышел?
– С собакой погулять, с белым Лабрадором. Он добродушный и маленький еще, до года. Жена пошла принимать душ, вышла через полчаса, окликнула - ЮФ не отзывается. Обычно он говорил или «Я здесь» или еще как-то отзывался. Она в окно выглянула, смотрит: собака там, она на улицу вышла - собака крутится у гаража. Потом когда вошла - уже сама не помнит, сколько там пробыла. Крик, шок…
– Опять провокационный вопрос: она не могла помочь мужу «уйти», видя, что он ранен и мучается?
– Нет, это полная ерунда, она оружия всегда очень боялась. Никогда не стреляла и наверняка не умеет им пользоваться. Зная их взаимоотношения, могу сказать, что она бы сделала все возможное, чтобы его спасти.
– Кто еще был в доме кроме нее и ЮФ?
– Никого больше не было. Хотя в прессе пишут, что охрана была - но она была не ближе чем в 150 метрах от дома. Камеры видеонаблюдения не работали. Их вообще не включали, не видя в этом необходимости. ЮФ говорил, что ему нечего бояться.
– Ходят слухи, что свидетелями выстрелов были сотрудники наружки?…
– Мне это неизвестно. Вообще сотрудников наружки, когда я приехал, не видел.
– То есть они это не проверяли?
– Не проверяли. У меня самого напрашивается вопрос. В день смерти ЮФ меня вызвали в прокуратуру Киевской области как свидетеля, и я давая показания. Спрашивали, с какого периода я знал министра, как долго мы с ним работаем, когда в последний раз видел и кто с нами еще был. Вопрос о том, была ли там наружка, никто не задал.
– То есть никто даже не поинтересовался, что вы там увидели?
– Мало того, меня вообще больше никто никуда не вызывал, как будто следствию все и так ясно.
– Вы приехали на служебной машине?
– У меня нет служебной машины, я приехал с водителем на его машине.
– То есть, есть свидетель, который может подтвердить, что вы приехали туда после звонка, и, значит, охрана, которая была неподалеку, тоже может зафиксировать, что вы приехали.
– Да, конечно, туда ведь просто не заедешь, шлагбаум же бить не будешь.
– Охранники у ворот поселка еще не знали, что случилось?
– Да не знали. Я просто сказал, что я к Кравченко в 85-й дом.
– Толстые стены в гараже?
– Если честно, не обратил внимания.
– А пистолет этот раньше вы видели?
– Видел, конечно. Когда с ним работал еще, видел наградной пистолет «чезет», ему подарил его министр МВД Грузии еще при президенте Шеварднадзе. А это была «беретта» большая, тоже от министра грузинского подарок.
– Как выглядел наградной пистолет и как выглядел пистолет, который был у ЮФ?
– Наградной был позолоченный, а это обычный боевой пистолет без украшений.
– Когда вы обнаружили ЮФ, лужа крови была большая?
– Крови достаточно было.
– На оружии была кровь?
– Нет, я не видел. Кровь была под ним и слева от него, перед самим трупом ничего не было.
– Вы прикасались к трупу?
– Конечно, нет, я же все-таки милиционер.
– То есть, получается, ЮФ вышел погулять с собакой… И все.
– …И все.
– А чего вы сейчас боитесь?
– Я боюсь, что в отношении меня могут начаться какие-то провокации. Будь-то из-за дела Гонгадзе или из-за того, что я одним из последних видел Кравченко.
– Как ЮФ комментировал задержание людей, подозреваемых в убийстве Гонгадзе?
– Он и не знал… Вообще не понимал, что происходит… Полный бред…
– Он не верил, что это совершили сотрудники уголовного розыска?
– Нет, не верил. Не знал, кого задержали, как давно они работают… Это было для него, как и для нас всех, полным бредом…
– То есть в тот вечер вопрос о допросе в Генпрокуратуре вообще не обсуждался? Был обычный разговор? Обсуждалось празднование дня рождения?
– Да, обсуждался список гостей, сама организация и прочее.
– Известно ли вам, звонил ли Кучма супруге ЮФ после его гибели?
– Ни в день гибели, ни после никто из руководителей государства, с кем общался ЮФ, не звонил, никакой помощи не оказали…
– То есть даже соболезнование не выразили?
– Ничего не было. МВД вообще отказалось хоронить ЮФ. Я это к тому, что на сайте МВД висело заявление, что не было обращения с просьбой о содействии в проведении похорон. Это полный бред, потому что через два часа после гибели я, Брыль и Ходоров от имени и по поручению семьи уже были в кабинете Курка - начальника по работе с личным составом (вот, на днях он ушел на пенсию). Необходимо было подготовить письмо в Кабмин, решение по которому направляется к Омельченко (главе Киевгорадминистрации) касательно того, чтобы на Байковом кладбище выделили место - все-таки генерал…
Они сказали, что получили команду похороны проводить по сценарию Кирпы. Нам пообещали, что все-таки будут помогать в похоронах, и я уже доехал до зала, в котором планировалось проводить поминки, но позвонил Курок и сказал, что необходимо срочно встретиться. Я приехал, и он мне сказал: получили команду, якобы из Кабмина, что похоронами МВД заниматься не будет. Чем могут помочь - это транспортом. Я поблагодарил, потому что понимал, что претензии-то не к нему, плюс шли выходные дни, а я не хотел терять время. Начали сами искать выходы, кто бы мог помочь с землей для погребения. Вышли на Владимира Павловича Горбулина, он очень активно принимал участие, чтобы добиться нормальных похорон, как положено генералу армии. Горбулин и Омельченко - им большое спасибо, они очень посодействовали, чтобы получить землю на Байковом. Ну а остальное уже сами искали - где будут поминки, где будут отпевать.
– А как согласились отпевать самоубийцу в церкви?
– Никто не может утверждать, что это самоубийство. На сегодняшней день заведено уголовное дело по статье 115 «Умышленное убийство». Блаженнейший Владимир сразу дал согласие на отпевание в Ильинской церкви на Подоле.
– Как вы думаете, высока ли вероятность того, что в доме ЮФ была прослушка?
– Да, Это обычная практика при тотальной слежке за объектом.
– Принимал ли ЮФ в последнее время какие-то контрмеры?
– Нет. Во всяком случае, мне это неизвестно, он никого не задействовал в этом направлении. У него не было тайн, он всегда открыто говорил по телефону. Не делал мистических жестов.
– Ему нечего было скрывать?
– Да!
– Получал ЮФ угрозы в свой адрес, рассказывал ли он об этом?
– Рассказывать - прямо не рассказывал но… Было видно, что в адрес дочек - младшей, старшей, внука… Он за это очень сильно переживал.
– Он говорил, от кого могли исходить угрозы?
– В эту тему он нас, скажем так, не посвящал. Это просто наш домысел - по его поведению. Исходя из того, как он относился к семье, что он сильно за них переживал.
– Почему он не попросил охрану, не нанял частную охрану близким?
– Мы все взрослые люди, понимаем, что это ничего не дало бы. Это только усугубило бы.
– Вернемся к вашей версии убийства. Он вышел во двор с собакой…
– Вышел во двор. Первое, что я думаю - о том, что там уже ждали его, в том гараже. Он смирился с тем, что произойдет, и никаких действий не предпринимал, потому что на кону стоят три жизни. И поэтому взял с собой свое оружие, чтобы показать, что было самоубийство. Плюс все эти выступления по телевидению - они показывали, что был прессинг, и он подверг себя самоубийству.
– То есть он знал, что его там ждет убийца или контролер?
– Думаю, что да. Либо первый выстрел он сам сделал, показав этим, что он это все делает под давлением. А второй - его добили и все. Либо же первый выстрел произвели люди, которые его ждали.
– Но он мог сделать первый выстрел снизу вверх в подбородок?
– Вот это нас в первую очередь и смутило, вспомните про Кочегарова. Может, знак нам подал, что не сам он, а под давлением. То, что выстрел был снизу вверх в подбородок. Если бы он стрелялся, он бы сразу в висок себе выстрелил.
– Ну а выстрел в висок?
– Так контролер и мог дострелить, тем более, что труп остался в сидячем положении.
– Каких-то следов насилия не было?
– В гараже было темно, и много рассмотреть в деталях было просто невозможно.