Она взглянула на подол его плаща, забрызганного грязью, на обычно начищенные до блеска сапоги, облепленные комьями земли. Он протянул было руку, чтобы пожать ее, но спохватился и отдернул ее.
– Сударыня, я предупредил вас!
– Вздор! – возразила леди Констанс. – Заходите, я попрошу принести закуски. Вы выглядите смертельно усталым!
– Нет, благодарю вас. – Он покачал головой. – Хотя если бы я мог попросить вас оказать любезность по отношению к моей подопечной…
– Как, Сара здесь? Но я думала…
– Я привез ее обратно, вот почему я здесь. Если бы вы могли приютить ее на ночь, я был бы вам бесконечно благодарен. С ней нет горничной, поэтому мне не хотелось бы везти ее в гостиницу, особенно в такой поздний час, к тому же она слишком утомлена, чтобы ехать дальше. Я заберу ее от вас завтра утром.
– Бедное дитя! – воскликнула леди Констанс. – Разумеется, она может остаться у нас. Где вы ее оставили? В передней гостиной? Не обращайте внимания на грязь, пойдемте со мной.
Она пошла впереди, и граф с улыбкой последовал за ней.
Сара, удрученная горем, с выбившимися из-под капора и обрамляющими ее бледное лицо светлыми волосами, сидела у камина. Выражение ее лица говорило, что она не уверена в гостеприимстве, и это невероятно тронуло леди Констанс.
– Простите, сударыня, – сказала Сара. – Вижу, вы одеты для выхода. Лорд Эверард привез меня к вам, потому что я очень утомлена поездкой, но… – Она смущенно умолкла, когда леди Констанс обняла ее:
– Не беспокойтесь, дитя мое, без нас там обойдутся, а я просто не знаю, о чем думал лорд Эверард, заставив вас ехать в столь поздний час! – Она с укором взглянула на графа, который улыбнулся, крайне довольный переменой в ее поведении.
– Мы были еще довольно далеко от города, когда захромала одна из лошадей, поэтому мы и задержались, – сказал граф. – И мне показалось, что лучше ехать дальше, чем останавливаться в незнакомой гостинице. Как я сказал, у Сары нет горничной.
– Сара, вам нужно поесть и немедленно спать, – решительно заявила леди Констанс. – Пойдемте, вы даже не сняли плащ!
– Она не решалась его снять, – сказал граф, не в силах устоять перед искушением.
Леди Констанс слегка сконфузилась, но в это время дверь открылась, и появился Саймон.
– Коллинз сказал, что Сара… – начал он и увидел ее около камина.
Под добродушным взглядом графа они кинулись друг к другу. Он взглянул на леди Констанс, которая не смогла скрыть тревоги.
– Все будет хорошо, сударыня, обещаю вам. Вскоре я все вам объясню, но сначала мне хотелось бы увидеть Леонору. Она дома?
– Да, дома. Она осталась дома из-за мигрени, но… – Она неуверенно посмотрела на графа.
– Дело очень срочное. Мне хотелось бы поговорить с ней наедине.
– Я скажу ей, но вы же ее знаете, – сказала леди Констанс, помнившая нелестный отзыв Леоноры о графе. – Можете пройти в библиотеку.
Какая хитрость была пущена в ход, граф так и не узнал, но вскоре Леонора спустилась вниз. Она остановилась в дверях библиотеки и холодно спросила:
– Что вам угодно?
Граф устало улыбнулся:
– Цитируя вас во время нашей первой встречи, мне угодно только поскорее оказаться в кровати. Как видите, я помню.
– Меня не интересуют ваши воспоминания, сэр, – по-прежнему сдержанно ответила Леонора.
– Не очень-то вы меня обнадежили! – улыбнулся он. – Но вы не возражаете, если я присяду? День выдался таким трудным! – Он уселся в кресло и поморщился, вытянув правую ногу.
– В чем дело? – Голос Леоноры слегка изменился.
– В темноте я пытался снять одно колесо и по собственной небрежности ударился о него.
– А почему вы путешествуете в темноте?
– Старался поскорее приехать домой, чтобы еще раз просить вас выйти за меня замуж.
– Я не выйду за вас, потому…
– Леонора, – прервал ее граф, – из-за вас я провел страшно тяжелые и напряженные шесть дней. Как сумасшедший я носился по всей Франции! Моя невестка Каролина устроила мне сцену, которую я не побоялся бы назвать буйной, после чего я оказался в экипаже наедине с плачущей девушкой, которая плохо переносит дорогу. Итак, вы выйдете за меня замуж, нравится это вам или нет!
– Что еще за плачущая девушка? – нахмурилась Леонора.
– Сара! Я забрал ее от Каролины раз и навсегда и водворил ее у вашей матери. Единственный выход из положения – это устроить ее под опекой какой-нибудь респектабельной особы, пока не восстановится ее репутация, и вы, любовь моя, вы представите ее обществу, и она сможет объявить о своей помолвке с вашим братом. Если ей будет покровительствовать достойная леди Констанс, то проблем не будет. Хотя, – он усмехнулся, – вам придется следить за своими манерами.
– Вы хотите на мне жениться, чтобы у Сары была компаньонка, – тихо сказала она.
– Нет, любовь моя. Я всегда хотел на вас жениться, что вам прекрасно известно, но для умной молодой женщины вы удивительно склонны к опрометчивым заключениям. Неужели вы действительно думали, что я сделал вам предложение, опасаясь разоблачения?
У Леоноры подогнулись колени, и она поспешно опустилась на стул. Избегая его взгляда, девушка сказала:
– Но все говорило об этом. Когда мы с вами встретились в первый раз в Лондоне, вы сразу спросили, говорила ли я об этом сэру Марку, а я была так растеряна, что даже не помню, что ответила. Но наверняка ответила не так, как следовало, а потом не сказала вам, как я вас узнала, потому что обиделась на вас.
– О чем еще недобром вы думали? Расскажите мне про утро после того инцидента на балу у леди Нетерби.
– Не расскажу…
– Тогда я сам это сделаю. Когда Кэтрин стала причиной моей ссоры с Финчли, вы подумали, что я решил жениться на вас, чтобы вы не вздумали подтвердить рассказ Финчли. Хорошо же вы обо мне думаете!
– Я хотела выйти за вас замуж, но говорила себе, что поступила бы глупо.
– Любовь моя, – сказал граф, вставая и обнимая ее. – Вы действительно очень глупая девушка!
– Мне нужно кое-что рассказать вам.
– Про фабрики в Ланкашире?
– Откуда вы знаете?
– Мне рассказал об этом Поль. Ему ведь тоже известно о моем предосудительном прошлом. Кстати, в моем возвращении в свет он сыграл весьма важную роль.
– Думаю, вы могли рассказать об этом мне!
– Я всегда имел желание вам открыться. А сейчас помолчим!
Тем не менее, Леонора сказала:
– Бедняжка Сара! Как она?
– Надеюсь, сейчас ей уже лучше. Она проведет здесь эту ночь: Когда я уходил, Сара сказала, что счастлива снова встретиться с Саймоном. Признаюсь, когда она невзначай обронила, что устала от поездки, я не совсем понял, что имелось в виду!
– Так зачем же вы заставили ее ехать так поздно?
– Потому что я решил, что если уж она заболеет, то это может произойти и сегодня, и завтра утром.
– Удивительно бессердечно!
– Вероятно, – сказал он, обнимая Леонору. – Не вижу смысла продолжать эти мучения!
Леонора положила голову ему на грудь.
– От вашей одежды пахнет лошадьми… А почему Сара так внезапно уехала?
– Потому что, по ее словам, в то утро, когда миссис Рошфор сделала вид, будто не узнает ее, она поняла, какой станет жизнь Саймона, если он на ней женится. Я действительно пытался это внушить им обоим. Я уже заставил Каролину временно обосноваться на континенте, и дорогая Сара решила принести себя в жертву и навсегда расстаться с Саймоном, поэтому убедила мать забрать ее с собой. Кажется, она все это изложила в письме, которое Саймон должен получить завтра. Она все время упрекала меня, пока мы ехали сюда, убежденная, что погубит вашего брата. – Он вздохнул. – Если бы только они послушались моего совета и предоставили все мне.
– Хотите сказать, что оставили бы бедную девушку в неведении относительно ее будущего?
– А что мне оставалось делать? Не так давно вы не подавали мне никаких надежд!
– Но ведь теперь мы можем все ей рассказать!
– Это ни к чему, – возразил граф, целуя Леонору. – И я жду не дождусь, когда смогу поговорить с вашей матушкой. С уверенностью предсказываю, что она помолодеет прямо у нас на глазах!