Такое же, по существу, объяснение может быть дано и относительно дальнейших анахронизмов в этом сочинении. Так, в том же actio 5 перечисляется ряд Александрийских патриархов, причем автор останавливается на Евлогии, занимавшем кафедру с 579 по 607 г. Целью автора в данном случае представляется желание указать, что благодаря стараниям императора Юстиниана и в Александрии, этом старинном гнезде монофизитства, дело изменилось к лучшему: «Все они [епископы] после Павла были синодиты», то есть последователи Халкидонского собора. Авва Феодор (еп. Скифопольский) в качестве реставратора Леонтиева подлинника свободно мог добавить сведения о Евлогии; такому предположению благоприятствует и контекст: μετὰ Ζωιλον γίνεται (а не ῆν) Ἀπολλινάριος... μετὰ Ἰωάννην Εὐλόγιος «после Зоила становится [епископом] (а не „был“) Аполлинарий... после Иоанна — Евлогий». [339] Ничего неприемлемого нет и в том, что эту вставку сделал позднейший переписчик по своей симпатии к Евлогию или просто, чтобы округлить приведенную здесь ἡ τάξις τῶν ἐπισκόπων «последовательность епископов».
Вслед за указанной хронологической погрешностью в том же actio находим и другую: это — сообщение о ереси тритеитов, οὑ αἱρεσίαρχος γέγονεν ὁ φιλόπονος «чьим ересиархом был Филопон». [340] Иоанн Филопон не был виновником этой ереси, возникшей в середине VI века. [341] Филопон же выступил с теоретическим оправданием этой ереси и потому, конечно, стал для нее αἱρεσίαρχος. [342] Выражение автора De sectis о Филопоне γέγονεν «стал» наводит на мысль, что он уже далеко по времени отстоит от Филипона, значит, и от Леонтия Византийского, современником которого был, нужно думать, Филопон. И опять, такие сведения можно отнести на счет аввы Феодора, для которого имело свой смысл, — раз уж зашла речь о развитии ересей в Александрии, — закончить ее сообщением о последнем еретическом (тритеитском) движении. Такое предположение подкрепляется также наблюдением, что тотчас после указанною сообщения автор снова возвращается к обсуждению Халкидонскою догмата и его последствий и тем обнаруживает сделанное им отступление от бывшего под руками подлинника.
В actio 6 сочинения De sectis находим такое трудно согласующееся с хронологией Леонтия как автора сочинения выражение: ἄλλη ἀπορία ἠμῖν ἀνεφύη ἀπό τῶν χρόνων Ἰουστινιανοῦ, то есть «иное недоумение явилось у нас со времен Юстиниана», это именно анафематство Юстинианом трех глав. Ἀπὸ τῶν χρόνῶν «со времен» можно, конечно, истолковать и по Рюгамеру [343] в смысле «от начала царствования Юстиниана», однако все же более естественным и правдоподобным будет видеть здесь указание автора на то, что времена Юстиниана для него давно прошли, а потому — и объясним, по место удобнее опять-таки ссылкой на авву Феодора, под диктовку которого кто-то и записал сочинение De sectis Леонтия.
341
Первым выразителем тритеизма считается Иоанн Аскоснагис, который пропагандировал его в особом сочинении, сопровождавшемся многочисленными ссылками на учение Свв. Отцов.