«Ну надо же. Они верят, что у меня тоже есть магические способности», — удивилась Марго, но это открытие придало ей уверенности.
Хватит терпеть выходки этих сумасшедших теток.
— Но ведь это время когда-нибудь настанет, — спокойно произнесла она.
Улыбка исчезла с лица Мирославы. Она неторопливо, с подчеркнутой аккуратностью расправила свои кружевные манжеты.
— Пожалуй, девочка, тебя стоит проучить.
Мирослава легко коснулась пальцами своего браслета.
Марго призвала всю свою храбрость, которая стремительно таяла. Она продолжила блефовать, от всей души надеясь, что правильно оценила ситуацию.
— Ты не Рида, дорогая Мирослава. Мы обе это знаем. А вот не стану ли я Ридой, ты знать не можешь. Давай не будем портить отношения на пустом месте.
Мирослава вспыхнула, но все-таки сумела взять себя в руки.
— По крайней мере, у тебя есть хоть какие-то мозги, — уступила она, и Марго с превеликим ликованием записала в свой актив первое очко.
— В общем, так: Элеонора хочет, чтобы я коротко ввела тебя в курс дел. Ни времени, ни желания нянчиться с тобой у меня нет, так что слушай внимательно, дважды повторять я не буду. Это, — Мирослава сделала неопределенный жест рукой, — Леонтоподиум, он же Город эдельвейсов. Правит тут Элеонора, она же местный демиург.
У Марго округлились глаза.
— Элеонора создала этот мир?
— Будь добра, не перебивай меня, — поморщилась Мирослава. — Если ты вдруг не знаешь значения простейших слов, объясняю: демиург — это тот, кто создал мир. Хотя в конкретно нашем случае особо гордиться тут нечем. Такую дыру еще поискать надо. Собственных ресурсов в Леонтоподиуме нет, если не считать сердца Вероники, которое мы сами же и утопили в теперь уже ледовом озере. Как энергоноситель оно очень неустойчиво, зато мощности хоть отбавляй — покрывает почти половину потребностей города. Недостающую энергию, как и все остальное, мы заимствуем в ближайшем к нам мире — Федерации. Я, например, отвечаю за деньги, Рида — за время, Рада занимается продовольствием и товарами. Каролина ничем не занимается, она тронулась умом во время наших разборок, Еву выпускают только по особым случаям. Их обеих давно следовало бы убрать подальше от барьеров, но нам, как я уже говорила, катастрофически не хватает принцесс. Даже Риду пришлось оставить на ее болоте, и, как ни прискорбно это признавать, ее барьер самый надежный. Она держит внешний периметр.
— Какой еще барьер? — Марго совершенно не успевала за путаными объяснениями Мирославы.
— Каждая принцесса создает вокруг моста свой защитный барьер, мой барьер первый, внутренний. Ты его сегодня видела.
«Барьер — это ее сад, — догадалась Марго. — Они зачем-то защищают мост».
— Чем больше принцесс, тем надежней защита, — продолжала Мирослава, совершенно не заботясь о том, поняла ли ее собеседница. — Беда в том, что Элеонора запретила нам рожать дочерей, а о том, чтобы принцессы не появлялись в Федерации, уже несколько десятилетий заботится Бессмертный.
При упоминании этого имени Мирослава в очередной раз поморщилась, но в этот раз на ее лице читалось не презрение, а отвращение.
— Этот персонаж — наш главный враг и причина того, что Леонтоподиум находится в таком запустении. С некоторых пор он правит Федерацией, вместе со своими помощниками — Тритрети и Глеба ты видела.
— Только Глеба, — поправила принцессу Марго, — но, я так поняла, Глеб тоже родом отсюда?
— Да. Мы возлагали на него большие надежды. Видишь ли, принцы бесполезны в создании защитных барьеров, но, чтобы победить Бессмертного, нам нужен именно мальчик. Герой с выдающимися способностями. Причем, даже не обязательно, чтобы он обладал геном цезаря, достаточно будет, если его на этот подвиг направит принцесса, у которой такой ген есть.
— Какой ген?
— Ген цезаря, ты что, плохо слышишь? — недовольно повела бровью Мирослава. — Или плохо соображаешь? Да будет тебе известно, что все нам подобные имеют особый общий ген — только его носители могут претендовать на власть в любом из миров. Это случайная мутация, которая может передаваться по наследству. Так вот, Бессмертный воцарился в Федерации и, чтобы его трону ничего не угрожало, методично истребляет всех потенциальных соперников в твоем бывшем мире. Как я уже сказала, в Леонтоподиуме мы девочек не рожаем, так что твое появление — большая неожиданность. Удивительно, как в Федерации тебя пропустили. Ты же вроде ребенок их знати, а элиты проверяют в первую очередь.
Марго сидела молча. Она вообще перестала понимать, о чем вещает Мирослава.
— Так что мы все сидим тут и удерживаем барьеры, ожидая принца-героя, который победит Бессмертного. Как этот герой должен появиться, если в Федерации Бессмертный уничтожает всех в раннем детстве, а Элеонора в затяжном приступе паранойи кастрирует всех мальчиков, родившихся в городе, я себе не представляю.