— Вон, кувшин стоит.
В том месте круглой комнаты, где отсутствовала крыша, стояла наполненная дождевой водой чугунная ванна, несколько ведер разной степени сохранности и большой кувшин из кубачинского серебра. Марго не смогла сдержать улыбки.
— Просто хард-лофт какой-то.
Алик тоже улыбнулся и, похоже, немного расслабился.
Марго сходила за кувшином. Он оказался тяжелым — не меньше трех литров.
— Чашки у тебя где?
— Про посуду я тоже пока думаю. Подбираю подходящий сервиз.
Алик сел и, наконец выпустив из рук метлу, взял кувшин. Пил он долго и жадно, а потом, держась за стену, попытался подняться. К огромному удивлению Марго, ему это удалось. Мужчина замер у стены.
— Помочь умыться? — предложила Марго.
Алик помотал головой.
— Ну уж нет. Так низко я еще не пал.
Нетвердой походкой он дошел до ванны и практически нырнул в нее, не снимая своей импровизированной тоги. Вода полилась через край.
Девушка отошла к стеллажам, чтобы не смущать плещущегося в холодной воде Алика.
— Это тебе в институте так досталось? — крикнула она оттуда.
— Да. Глеб постарался. Ну и Рида поучаствовала.
— Рида? Мне казалось, она собиралась тебя спасать.
— Ну, в итоге все-таки спасла.
— Ты будешь смеяться, но я тоже планировала тебе помочь.
Алик не ответил.
— Моя подруга Нина даже разработала целый план, как попасть в институт. Я понятия не имею, что на нее нашло, но она ради этого устроила пожар в ночном клубе и убила кучу народу. До сих пор в голове не укладывается, что она на это решилась. — Марго, впервые получив возможность рассказать кому-то о своей страшной тайне, не могла остановиться. — И главное, зачем? Ну, попала она туда ценой стольких жизней, и что? А хуже всего то, что я виновата ничуть не меньше ее — я ведь видела, что после всего, что с ней случилось, она не в себе, но ничего не сделала! А теперь я застряла здесь, а она так и лежит неопознанным пациентом в институте!
Алик выбрался из ванны и, оставляя на полу мокрые следы, подошел к девушке. Его простыня не то чтобы стала чище, просто намокла. На лице у мужчины красовались свежие шрамы — шесть порезов елочкой от подбородка до правого виска. Еще несколько глубоких порезов алели на левом предплечье.
— Зачем ты это сделал? — ахнула Марго.
— Я так успокаиваюсь. Слушай, я должен тебе кое-что сказать, — вид у Алика был хмурый, — пойдем, сядь сюда, здесь чисто.
Алик опустился на пол рядом с крайним стеллажом. После всех странностей Леонтоподиума предложение посидеть на полу не казалось Марго такой уж дичью. Она села рядом.
— Твоя подруга — та, которая Нина… — начал Алик.
Марго побледнела.
— С ней что-то случилось, да?
— Она мертва.
Он сказал это так просто, что Марго ни на секунду не поверила ему. О смерти говорят иначе.
— Нет, — уверенно возразила девушка, — я видела Нину вчера, ее состояние было стабильным, так мне сказали.
Алик покачал головой.
— Она мертва уже давно. От нее ничего не осталось. Подумай сама, разве могла бы твоя подруга, в каком угодно состоянии, хладнокровно убить десятки человек? Рида захватила ее тело и проросла сквозь нее. Сердце Риды очень мощная штука — слишком мощная, чтобы человеческая девочка могла ему сопротивляться.
Смысл слов Алика доходил до Марго с трудом.
«Рида захватила тело Нины? А сама Нина уже давно мертва? Сердце. В этом все дело. Вот чье сердце ведьма вложила ей в грудь. Сердце, способное справиться с чем угодно. А Нина мертва».
— Она с самого начала все это планировала, да? — Марго показалось, что ее собственное сердце перестало биться.
— Да. И она приняла жизнь Нины в счет твоего иммиграционного взноса.
— Но она обещала, что Нина будет жить. Ведь принцессы не нарушают слово?
— Она сказала, что сердце справится с ядом. Так и было.
— Гадина. Кровожадная тварь!
Слез не было. Хотелось плакать, горе рвалось изнутри, но слез не было! Марго зажала рот рукой, заталкивая назад рвущийся крик. Понимание того, что с ней происходит, пугало, как оживший кошмар.
— Я не могу плакать! — в ужасе прошептала она Алику. — Чертовы глаза мне не подчиняются! Они не хотят оплакивать Нину! Вероника тоже прорастет сквозь меня, как Рида сквозь Нину?
— Нет. Успокойся.
Алик пересел поближе и обнял Марго, хотя она была уверена, что он не решится.
— Ты не Нина, ты — принцесса Леонтоподиума. Веронике тебя не сломать.
— Я хочу вернуть свои глаза и хочу домой!
Марго не пыталась освободиться из объятий Алика. Рядом с ним было спокойно и хорошо.