— От любви до дружбы один шаг, но это шаг назад!
Эта фраза разнесла вдребезги и враждебность, и горькие воспоминания, стоявшие между ними. Словно разбежались круги по воде от девушки и от молодого человека, а встретившись, взбаламутили гладь единой буйной волной — Жозеф и Айрис разразились хохотом.
— Где вы эту чушь вычитали? — сквозь смех выдавил Жозеф.
— В одном журнале, — с трудом выговорила Айрис и снова прыснула.
Отсмеявшись, они долго молча смотрели друг на друга, и это молчание не было в тягость, а мир вокруг пропал — влюбленные остались вдвоем. Незримая стена рухнула, весенняя трагедия, вызвавшая столько эмоций, теперь обернулась ничтожным эпизодом. Жозеф подавил желание обнять Айрис, хотя знал, что она не отстранится наперекор всем условностям, и просто протянул ей руку.
Они пошли в «Утраченные иллюзии», кафе, куда Жозеф иногда заглядывал с Виктором Легри в процессе расследований. Сев за столик у витрины, жених и невеста некоторое время смотрели на набережную Малакэ, где букинисты в тени деревьев подстерегали истомленных жарой прохожих.
— Я мечтаю только об одном, — сказал наконец Жозеф, — сделать шаг вперед.
— Вы все еще любите меня?
— Я никогда не переставал вас боготворить!
И жизнь снова сделалась прекрасной. Страсть, которая, казалось бы, выгорела и осыпалась пеплом, полыхнула вдруг многоцветьем букетов с площади Мадлен. «Ой! Надо же рассказать патрону о том, что я разузнал у прелестной мулатки! — вспомнил Жозеф. — А потом придумать какой-нибудь предлог, чтобы не возвращаться в „Эльзевир“ и до вечера остаться с Айрис…»
— Я позвоню вашему брату, предупрежу, что мы вернемся поздно.
— А куда же мы пойдем?
— Куда пожелаете. Выберите себе напиток, я быстро!
«Разорюсь — и черт с ним!» — шалея от счастья, думал молодой человек, направляясь к телефонному аппарату за стойкой.
Сбежать вдвоем с Жозефом куда-нибудь подальше от глаз Виктора и Кэндзи — это было одновременно романтично и дьявольски прогрессивно. Айрис, лопаясь от гордости — она чувствовала себя идеальной девушкой конца века, эмансипированной донельзя, — сама заказала гарсону две порции хинной настойки и принялась обдумывать маршрут предстоящей прогулки.
Вернувшись, Жозеф плюхнулся на стул и схватился за щеку:
— По официальной версии у меня чудовищный приступ зубной боли — судя по всему, из-за жары. Мы случайно столкнулись на улице, и вы предложили проводить меня к врачу. Хозяев, конечно, на мякине не проведешь — ваш брат, выслушав меня, издал серию звуков, которые я определил бы как хихиканье, а ваш батюшка поблизости от него разворчался, что я вечно где-то пропадаю, манкируя своими обязанностями в лавке. Так что пришлось прилежно постонать в телефонный рожок некоторое время.
— Бедненький! Вы, наверное, ужасно страдаете, — поддержала игру Айрис.
— Сейчас мне гораздо лучше, но я провел кошмарные четверть часа.
Девушка помолчала немного, вдруг покраснела и тихо проговорила:
— Однажды я наблюдала за полетом стрекозы на площади перед Пантеоном. Ослепленная солнечными зайчиками на стеклах, она заметалась среди экипажей и прохожих. Казалось, ее вот-вот раздавят, но подул свежий ветерок, она очнулась от морока и взмыла выше, к небу, на простор… Простите ли вы меня когда-нибудь?
— Война окончена, с этой минуты начинается эпоха мира, — улыбнулся Жозеф и отметил про себя: «Надо будет обязательно включить эту фразу в роман-фельетон» — Так куда мы направимся? Хотите посетить какое-то особенное место? — спросил он, мечтая о том, чтобы уединиться с Айрис в первой же подворотне.
— Месье Пинхас написал Таша из Америки о праксиноскопе. Я бы с удовольствием побывала в оптическом театре Эмиля Рейно в музее Гревен, там дают сеансы до шести вечера.
— Почему бы нет? Всё лучше, чем к дантисту! — философски заметил Жозеф. Тайком от Айрис пересчитав в кармане монетки — итоговая сумма его совсем не обнадежила, — он обнаружил, что гардения куда-то пропала.
Из трех удивительных пантомим Айрис больше всего понравился «Бедный Пьеро», но и «Клоун с собачками» и «Добрая кружка пива» тоже доставили ей огромное удовольствие. Она радовалась, как девчонка, смеялась и хлопала в ладоши, что позволяло Жозефу время от времени прижимать колено к ее бедру — дескать, неприлично так громко смеяться, вы нарушаете общественное спокойствие, мадемуазель. Через сорок минут они с сожалением покинули «Фантастический кабинет». Айрис вполголоса прочитала афишу Жюля Шере с программой представления: