Несмотря на то, что сам Крейг никогда не заставил бы себя поддерживать эти методы, даже если бы прожил сто лет, он сочувствовал положению этих людей и их стремлениям. Между семьей Крейга и матабелами всегда существовала странная, иногда кровавая связь. Он не мог не испытывать уважение, не мог не понимать этих людей, которые были отличными друзьями, иногда — врагами, которых необходимо было опасаться, благородных, гордых и воинственных, заслуживающих лучшей жизни.
Аристократизм в характере Крейга не мог не восставать против того, что лилипуты сделали беспомощным Гулливера. Он презрительно относился к порочной политике социализма, которая, как он чувствовал, была направлена на низвержение героев, на унижение любого незаурядного человека до общего уровня серости толпы, на замещение истинного умения повести за собой глупым бормотанием профсоюзных неучей, на выхолащивание любой инициативы репрессивным налогообложением, чтобы в итоге загнать оцепеневшее и лишенное воли население в обнесенную колючей проволокой тюрьму марксистского тоталитаризма.
Эти люди были террористами, сомнений не было. Крейг усмехнулся. Робин Гуд тоже был террористом, но у него, по крайней мере, был стиль и немного достоинства.
— Ты увидишь товарища Тунгату? — спросили они с достойным жалости нетерпением.
— Да. Я увижу его скоро.
— Скажи, что мы здесь. Скажи, что мы готовы и ждем. Крейг кивнул.
— Скажу.
Они проводили его до «фольксвагена», и товарищ Доллар настоял на том, что он понесет рюкзак Крейга. Потом они сели в пыльный и слегка помятый автомобиль, выставив из окон стволы автоматов.
— Мы поедем с тобой, — объяснил Бдительный. — Проводим до самой дороги к водопаду Виктория, потому что если ты будешь один и встретишь еще один патруль, все может закончиться не так хорошо.
На щебенчатую Великую дорогу на север они выехали, когда солнце уже зашло. Крейг отдал им все продукты, которые оставались в рюкзаке, и виски. В бумажнике он нашел двести долларов и тоже отдал их партизанам. Потом они пожали друг другу руки.
— Скажи товарищу Тунгате, что нам нужно оружие, — сказал Доллар.
— Скажи ему, что больше оружия нам нужен лидер. — Товарищ Бдительный пожал большой палец и ладонь Крей-га как верный друг. — Ступай с миром, Куфела. Пусть нога, которая ступает сама по себе, унесет тебя далеко и быстро.
— Оставайся с миром, мой друг, — ответил Крейг.
— Нет, Куфела, лучше пожелай мне кровавой войны! — Фары осветили жуткую улыбку на обезображенном лице Бдительного.
Когда Крейг оглянулся, они уже исчезли в темноте, как вышедшие на охоту леопарды.
* * *
— Не ожидал увидеть тебя снова, — поприветствовал Крейга Джок Дэниеле, когда тот утром вошел в кабинет аукциониста. — Добрался до Чизариры, или возобладал здравый смысл?
— Я все еще жив, — уклонился от прямого ответа Крейг.
— Молодец, — похвалил его Джок. — Нет смысла связываться с этой матабельской шушерой — бандиты, все до единого.
— Из Цюриха есть что-нибудь? Джок покачал головой.
— Послал телекс в девять часов по местному. У них на четыре часа раньше.
— Могу я воспользоваться твоим телефоном? Нужно сделать несколько местных звонков.
— Точно местных? Не хочу, чтобы ты болтал со своими поклонницами в Нью-Йорке за мой счет.
— Обещаю.
— Хорошо. Если присмотришь за конторой, пока меня не будет.
Первый звонок он сделал в американское посольство в Хараре, столицу страны в трехстах милях к северо-востоку от Булавайо.
— Мистера Моргана Оксфорда, атташе по культурным связям, — сказал он оператору.
— Оксфорд. — Бодрый голос явно выпускника лучшего университета с бостонским акцентом.
— Крейг Меллоу. Общий друг просил передать вам привет.
— Да. Я ждал вашего звонка. Может быть, зайдете в любое время, и мы поговорим?
— Буду рад, — сказал Крейг и положил трубку.
Генри Пикеринг сделал все, что обещал. Любое сообщение, переданное Оксфорду, будет отправлено с дипломатической почтой и окажется на столе Пикеринга в течение двенадцати часов.
Следующий звонок он сделал в кабинет министра туризма и информации, и ему удалось добиться, чтобы его соединили с секретаршей министра. Когда Крейг заговорил на синдебеле, ее отношение резко изменилось.
— Товарищ министр находится в Хараре на заседании Парламента, — сообщила она и дала Крейгу личный номер в Палате.
С четвертой попытки Крейгу удалось дозвониться до секретаря парламента. Он заметил, что телефонная связь заметно ухудшилась. Болезнью всех развивающихся стран был недостаток квалифицированных специалистов. До обретения страной независимости почти все линейные монтеры были белые, и многие из них покинули страну.