…Это было давно. Они лежали, наблюдая приход дня через открытую дверь хижины, они были юны и полны сил, как наступающий день, и в их животах еще жили последние побеги великолепия, в них еще звучали радостные ритмы музыки.
— Я буду охотиться, ловить рыбу и обрабатывать землю, — сказал он тогда. — А к зиме у меня будут коровы и овцы на приданое.
— Я буду ждать, пока мой муж заработает все это, — сказала новоиспеченная жена, — я принесу ему детей, когда он вернется ко мне.
— Они станут прославленными мужчинами, эти дети, — сказал новоиспеченный муж.
— И верными женами, — сказала она.
— И матерями других прославленных мужчин.
— И других добрых женщин, — сказала она, обращаясь к свету разраставшегося утра.
— Ты… ты… не боялась… ночью? — спросил храбрый юноша.
Он повернулся так, чтобы видеть ее лицо. Он удивился, глядя на него. Он удивился силе, написанной на нем, и испугался, услышав, что она плачет. Он любовался ее строгими губами, ясным, спокойным лбом и нежными глазами, и он почувствовал, что может во всем положиться на нее, что с ней он мог бы смело стоять лицом к лицу со львами, или посреди враждебной деревни, или под винтовками белых захватчиков.
— Тебе было… больно? — Необходимо растормошить ее, так ведь полагается. — Больно?
— Боль отняли у меня ножи старых болтливых женщин, — ответила она, и они оба засмеялись, вспомнив обряды, которые превратили их во взрослых. Но они не смеялись над этими обрядами.
Он сказал:
— Завтра я начну строить нашу хижину.
— Завтра — это сегодня, — ответила девушка, которую племя избрало ему в жены. — Сегодня. Сейчас, мой молодой ленивый супруг!
Но сладость вновь пробуждалась в их телах. Сегодня никто не потревожит их в брачной хижине.
— Ты думаешь, у нас будет Небу? — Любви всегда сопутствует гордость.
И в ее глазах тотчас вспыхнул ответ, и она засмеялась глубоким, торжествующим смехом, удивляясь его милому неведению, чуть-чуть обижаясь на него. Она взбиралась на красивейшие холмы близ Накуру, она плавала в водах озера у Найваша, она пробиралась сквозь джунгли с огромными корзинами картофеля и бадо, и ее тело стало прекрасным царственным телом принцессы, достойной встретить утро с Небу. Она принесет ему радость или лишит себя жизни. Она будет мыть и готовить для него, носить его посуду и оружие, пока она любит его, любит осторожно, умело, нежно и прихотливо. Но она будет дразнить его, отвечая ему только глазами, в то время как сердце поет от радости.
— В твоих глазах пролетела ласточка, — сказал он.
— Нет, — сказала она, — ласточка задержалась и спела тебе песню.
— Мне?
— Нам, нашим сыновьям и дочерям. — Она читала в глазах ничего не понимающего юноши, что не ошиблась в нем. И она повернулась и выглянула за дверь и увидела радостно зардевшееся над деревьями небо, по которому летали птицы. Ее тело было радостью и совершенством для него, оно много требовало и много давало, оно жило с ним в одном ритме.
— Вечер догнал нас, — сказал Небу мальчишке, упорно тащившемуся по жидкой грязи. По приказу Небу он теперь шел впереди. — Завтра или послезавтра мы должны выйти на дорогу белых.
— В том случае, если леопард не разделается с тобой. От тебя разит гноем, — злобно возразил мальчишка.
— Гноем? Дурной водой? Это запах жизни, молодой бвана.
Но он сам чувствовал этот запах, и боль в боку неистовствовала. Он боролся с ней весь день, она требовала, чтобы он почаще останавливался, а он мог сделать лишь одну остановку, чтобы поесть. Но теперь он решился. Он задержится у сернистого озера. Влажная глина не приносила облегчения ране, и он не знал точно, какие травы следовало бы положить на нее. Купанье в сернистой воде убьет слонов, причиняющих страдания боку. Он не видел леопарда с утра, но он знал, что тот все время находится поблизости. Он держится подветренной стороны, он перебирается с ветки на ветку и спускается на землю там, где кончаются деревья. Он прячется в высокой траве, медлит, чтобы почесаться и зевнуть; его желтые немигающие глаза начеку, отвратительная голова болтается из стороны в сторону. Он готов ко встрече с врагом или с жертвой.
— Я… я надеюсь, ты доведешь меня до какого-нибудь города. — Мальчишка сжался в комок, ожидая ответа.
— Ты будешь в безопасности, когда окажешься рядом с белыми, — сказал Небу.
— Только не вздумай бросить меня на дороге. На дорогу выходят дикие звери.
— В городах их тоже немало, — отрезал Небу.
Мальчишка хрюкнул, поняв намек.