— Looking for hashish, lady?[6]
Она покачала головой, стараясь казаться как можно более уверенной, попыталась вести себя так, как сама советовала девчонкам в те времена, когда ездила по школам: иди с таким видом, как будто ты твердо знаешь, куда направляешься, а не как заблудившаяся овца. Не как добыча.
Они улыбнулись ей в ответ. Другая дверь в коридоре оказалась заложена кирпичами. Оба вытащили руки из карманов брюк, а сигареты изо рта.
— Looking for fun, then?[7]
— Wrong door, that's all,[8] — сказала она и повернулась, намереваясь выйти.
Вдруг вокруг ее запястья сомкнулась рука. У страха оказался привкус алюминиевой фольги. В теории она знала все. Тренировалась в освещенном спортзале на резиновом мате в присутствии инструктора и коллег.
— Right door, lady. Right door. Fun is this way.[9]
Она почувствовала запах рыбы, лука и марихуаны. К тому же в спортзале был только один противник.
— No thanks,[10] — произнесла она, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.
Чернокожий встал рядом с ней, схватил ее за другое запястье и сказал фальцетом:
— We will show you.[11]
— Only there's not much to see, is there?[12]
Все трое повернулись в сторону вращающейся двери.
Она знала, что в паспорте у него записан рост сто девяносто четыре сантиметра, но сейчас он стоял в проходе, построенном по стандартам Гонконга, и выглядел по меньшей мере на все двести десять. И в два раза шире, чем час назад. Руки его были опущены и только чуть-чуть отстояли от туловища, но он не двигался, не сверлил их взглядом, не рычал, просто смотрел на белого и повторил:
— Is there, jau-ye?[13]
Она почувствовала, как напряглись пальцы белого, сжимающие ее запястье, заметила, что черный переминается с ноги на ногу.
— Ng-goy,[14] — произнес человек в дверном проеме.
Она почувствовала, что их руки неохотно отпустили ее.
— Пошли, — сказал он и легко подхватил ее под локоть.
Когда они вышли за дверь, она ощутила, как горят щеки. Это из-за напряжения и стыда. Ей стало стыдно оттого, как ей вдруг сделалось легко, оттого, как медленно, оказывается, ее мозги соображают в опасной ситуации, насколько охотно она позволила ему разобраться с двумя этими безобидными торговцами гашишем, которые просто хотели ее попугать — всего-то.
Он сопроводил ее на два этажа вверх и дальше, за вращающуюся дверь, где поставил прямо напротив лифта, нажал на кнопку, вызывая его вниз, встал рядом, не отрывая взгляда от светящейся цифры «11» над дверью.
— Гастарбайтеры, — произнес он. — Им одиноко и скучно, только и всего.
— Знаю, — ответила она упрямо.
— Нажмите на G, чтобы попасть на первый этаж, потом идите направо и прямо, и вы окажетесь на Натан-роуд.
— Прошу вас, выслушайте меня. Вы единственный в убойном отделе специалист по серийным убийцам. Ведь именно вы поймали Снеговика.
— Верно, — подтвердил он. Она заметила, что во взгляде его что-то изменилось, и он провел пальцем от подбородка к правому уху. — А потом я уволился.
— Уволились? Вы хотите сказать, взяли отпуск на неопределенное время?
— Уволился. То есть завязал со всем этим.
Только сейчас она заметила, что его правая скула несимметрична левой.
— Гуннар Хаген сказал, что, когда вы уезжали из Осло шесть месяцев тому назад, он вам предоставил отпуск на неопределенное время.
Мужчина улыбнулся, и Кайя поразилась, как улыбка изменила его лицо.
— Это только потому, что Хаген никак не может понять… — Он не договорил, и улыбка исчезла. Взгляд его был по-прежнему прикован к табло лифта, который теперь был на пятом этаже.
— В любом случае в полиции я больше не работаю.
— Вы нужны нам… — Она перевела дыхание. Знала, что рискует, но действовать надо было быстро, пока он не сбежал снова. — А мы вам.
Он посмотрел на нее:
— С чего вы так решили?
— Вы задолжали Триаде. Вы покупаете наркотики на улице, в бутылке. Вы живете… — она состроила гримасу, — здесь. И у вас нет паспорта.