— Ладно… — Мика вздохнула, присмотрелась. И выдала какую-то тарабарщину. — Что? Это русский, к твоему сведению! Мой родной язык! Хочешь, чтобы перевела? «Этот дневник мне больше не понадобится…» Походу понадобился! Да я представить не могла, что буду использовать его как доказательство. Чёрт! «И больше некому его читать…» Ты его расшифровал, что ли? Даже ты не настолько крут. «…но я привыкла всё доводить до конца, так что… это последняя запись, но я её закончу». Тебе хватит или дальше?
Ли медленно опустился на кровать.
— Почему ты просто не прочитал мои мысли? — спросила наконец Мика. — Уж они-то врать не станут… Постой. В этом обряде ведь отдают самое ценное? Ты тоже его провёл? Конечно, я сразу догадалась, кому бы ещё ума хватило… Ичи отдал свою жизнь, чтобы запихнуть сюда меня, а ты, получается… Магию? А так можно было?
Можно. О да… Шепчущий без силы — как слепой и глухой младенец.
— Ого, — выдохнула Мика и села рядом. — Чёрт, я и не думала…
— Вы здесь, — прошептал Ли и медленно опустился на пол, на колени. — Это вы. Госпожа…
— Это я, — кивнула она. — Ли, а есть способ засунуть меня в какую-нибудь мёртвую красотку? Только недавно мёртвую, я зомби быть не хочу. Но меня задрала эта толстуха!
Ли обнял её ноги — она как будто не возражала.
— Госпожа, простите… Ничего более ценного, чем вы, у меня не осталось. Но если вы прикажете… Я должен написать завещание… Простите, госпожа.
Она ошарашенно уставилась на него.
— Даже не думай! Какого лешего, по-твоему, я тут? Ради тебя!
Её слова грели сердце. Он слушал, и ему как будто становилось легче дышать.
— Ладно, — продолжала Мика. — Я килограмм двадцать уже скинула, устрою себе ещё одно отравление и ещё скину. Слушай, а ты не можешь мне тренировки организовать? Девице, мне сказали, положено только верхом ездить, а ты помнишь, как я лошадей люблю…
— Конечно, госпожа, — улыбнулся он, понимая, что это вопиющее нарушение всех традиций, но… К чёрту!
Мика попыталась устроиться на коленях рядом с ним на полу, не смогла, кое-как встала и потянула его наверх. Снова прищурилась и заявила:
— И ещё. Ты на мне женишься!
У Ли мелькнуло подозрение, что всё это какая-то хитрость наместников, но она была слишком похожа на правду… Да нет, вот она, его госпожа. Он просто слишком привык полагаться на колдовство. И искать её везде. Он поверить не мог, что всё закончилось!
— Да, госпожа.
Она прищурилась ещё решительнее.
— Может, хоть поцелуешь?
Обхватить её руками он так и не смог. Объёмы госпожи Мики хоть и сделались меньше, но всё ещё были… необъятными.
— Ладно, тогда потом, — вздохнула госпожа. — Сегодня же чем-нибудь отравлюсь. Например, арахисовым маслом… Блин, меня ведёт от мысли о еде! Как толстуха с этим жила?
— Ты здесь, — невпопад сказал он.
— Угу. Я здесь. И все килограммы этого арбузика тоже.
— Госпожа… Зачем вы…
— Если ты спросишь, зачем я умерла вместо тебя, я дам тебе в глаз, Ли. А мы теперь в разных весовых категориях, у меня может и получиться.
Тогда он спросил другое:
— Куда вы попали, когда… умерли?
Она нахмурилась.
— Домой. Я вернулась домой. В свой мир.
Он закрыл глаза.
— Госпожа, если вы хотите уйти, я…
— И спасибо, что забрал меня оттуда, — решительно продолжила она. — Слушай, давай я тебя всё-таки поцелую? Я вот… давно мечтала! Ну как-нибудь? У тебя рёбра крепкие? Сейчас проверим… Не-не-не, на кровати не надо, я если на тебя упаду, задавлю на фиг. Давай ты к стене прижмёшься, а я… как-нибудь… Ну!
… Император Ли Шунь, прозванный в народе Чун-мин, что значило «двойной свет», стал единственным правителем Лянь, который не стал собирать себе гарем. Он был женат на госпоже Мики Жэнь, одной из четырёх красавиц в истории Лянь. Мики Жэнь сопровождала его везде, даже на поле боя она сражалась бок о бок с мужем.
В глубокой старости Ли Шунь передал трон сыну и удалился вместе с женой в монастырь Цанъу, где они и закончили свою жизнь (по другой версии, исчезли). Их сын, и сын его сына, и другие их потомки правили империей ещё долгие века.
Это время известно в истории как Золотой век Лянь.
Конец