— Может быть, — признал Гейдж, — но только потому, что считала бы себя не вправе расторгнуть помолвку. — Он задумчиво оглядел Мориса. — Объясните, как вы намерены поступить с ребенком, которого ждет Шимейн, если убьете меня?
Морис поморщился.
— Поскольку Шимейн — мать этого ребенка, он получил бы все преимущества, которыми будут обладать мои законнорожденные отпрыски.
Гейдж усмехнулся:
— Все преимущества?
— Кроме титула, разумеется, но я позабочусь, чтобы ребенок ни в чем не нуждался.
— За исключением родного отца.
— К сожалению, тут уже ничего не поделаешь, — напрямик заявил Морис. — Я не оставлю вам Шимейн, зная, что вы способны расправиться с нею, как с первой женой. Если с Шимейн что-нибудь случится, я никогда себе этого не прощу.
— Значит, вы считаете меня преступником и не будете испытывать угрызений совести, совершив попытку убийства…
— Попытку? — Маркиз язвительно рассмеялся. — Дорогой мой, уж если я поклялся убить вас, я сдержу клятву!
— И вы уверены, что справитесь со мной?
— Бесспорно.
Гейдж помедлил, словно оценивая заявление маркиза, свидетельствующее о непоколебимой убежденности.
— Шимейн предупредила меня о том, что вы в совершенстве владеете пистолетом и шпагой, но добавила, что до сих пор вам удавалось только ранить своих противников.
— Я сделаю все возможное, лишь бы исполнить ваш смертный приговор, сэр.
Гейдж задумчиво склонил голову.
— Если вы столь опытный дуэлянт, милорд, разве ваш поединок с человеком, который никогда в жизни не дрался на дуэли, не станет преднамеренным убийством?
Морис сардонически скривил губы.
— Напротив — я окажу услугу правосудию и избавлю Шимейн от преждевременной смерти.
— Значит, ничто не заставит вас свернуть с выбранного пути?
Морис помедлил минуту и ответил кратким, решительным кивком.
— Если бы вам удалось доказать свою непричастность к смерти первой жены, я бы допустил, что вы окажетесь достойным мужем для Шимейн. В этом случае я согласился бы оставить ее на ваше попечение.
Гейдж пристально посмотрел на маркиза, полностью понимая его чувства. Сам Гейдж в подобном случае поступил бы так же.
— Ради блага моей семьи, милорд, мне остается лишь надеяться, что вас остановит чудо.
— Вижу, вы не трус, мистер Торнтон.
Гейдж бесстрастно кивнул:
— И вы тоже, ваша светлость.
Уильям Торнтон сделал жалкую попытку подняться на ноги, когда Камилла и Шеймас О'Хирн вошли в гостиную, однако Шимейн мягко удержала его за плечо и вновь усадила на стул.
— Не беспокойтесь, милорд, — ласково попросила она. — Мама понимает, что вы оправляетесь от тяжелой раны и не можете встретить нас безупречными манерами.
— Я сама говорила это его светлости, но он не послушался. — Мэри-Маргарет поднялась с дивана, откладывая карты.
Эндрю бросился к Шимейн. Когда на кухне появились Бесс и Нола, малышу осталось искать утешения только в обществе миссис Макги, давно знакомой ему, но теперь он вновь вздохнул с облегчением. Шимейн познакомила взрослых, а затем представила мальчика своим родителям.
— Это мой сын, Эндрю, — с гордостью объявила она, обнимая малыша. — Ему два года, он умеет считать до десяти и даже писать свое имя.
— Какой милый малыш! — восхищенно воскликнула Камилла. — И такой умница!
— Меня учит мама Шимейн, — с робкой обезоруживающей улыбкой признался Эндрю.
— Эндрю, это мои родители.
Мальчик изумленно взглянул на Шимейн:
— Твои мама и папа?
Она ответила сияющей улыбкой:
— Да, они приехали издалека, из Англии, чтобы повидаться с нами.
— И с моим папой?
Шимейн утвердительно кивнула.
— Правда, они узнали о твоем папе только вчера, но сегодня уже приехали к нему в гости.
— А это мой дедушка! — гордо заявил Эндрю, указывая пальцем в сторону Уильяма.
Граф Торнхедж улыбнулся супругам О'Хирн.
— Для виста нужно четверо игроков. Может быть, вы согласны присоединиться к нам?
— Папа часто мошенничает в игре, — предупредила его Шимейн с лукавой улыбкой.
— А твоя мать, детка, несмотря на свой ангельский вид, без конца обыгрывала меня! — фыркнул Шеймас.
Камилла любовно потрепала мужа по руке.
— Только потому, что ты поддавался мне, дорогой.
— Как бы не так! — возмутился Шеймас. Повернувшись к Уильяму, он указал на свою жену. — По правде говоря, милорд, это она иной раз поддается мне.
Уильям усмехнулся и тут же поморщился, вспомнив о заживающей ране. Слегка дрогнувшим от боли голосом он спросил:
— Значит, вы согласны сыграть вчетвером?
— Сначала я схожу в спальню Шимейн, а потом буду рада присоединиться к вам и вашей очаровательной компаньонке, — любезно пообещала Камилла.
Из кухни вышла Бесс с блюдом сдобных лепешек. Она нарезала лепешки небольшими кусочками.
— Попробуйте-ка, мэм, — предложила она Камилле. Камилла озадаченно приподняла бровь.
— Зачем, Бесс? Я не раз пробовала твои лепешки. Может, эти не такие?
— Верно, мэм. Их испекла ваша дочь.
— Вот как? — Камилла заколебалась. Она знала наперечет все слабости дочери, и сейчас не хотела омрачать ее настроение, подозревая, что не только огорчит дочь, но и расстроится сама.
— Вы только попробуйте, — настаивала Бесс.
Камилла осторожно выбрала кусочек поменьше и положила его в рот. Выражение на ее лице мгновенно изменилось: сдержанность уступила место радости.
— Как вкусно!
Бесс усердно кивнула:
— Вот видите, мэм — мы научили нашу девочку готовить!
Уильям с трудом сдерживал желание расхохотаться. Он повернулся к Шимейн:
— Похоже, дорогая, в ваших способностях сомневались.
— Поверьте, милорд, их сомнения были оправданны, — весело объяснила Шимейн.
— Ручаюсь, теперь их оправдывать нечем, — вмешалась Мэри-Маргарет. — Его светлость и я сегодня как раз гадали, умеет ли Бесс готовить так же хорошо, как Шимейн Торнтон.
— Пожалуй, мне с ней не сравниться, — во всеуслышание объявила Бесс и добродушно пожала пухлыми плечами. — Видно, обучая Шимейн, я превзошла саму себя!
— Да, это ваша заслуга, Бесс, — дружески подтвердил Уильям. — Ваши старания скрасили жизнь всем нам.
— Спасибо, ваша светлость. — Бесс поклонилась и с довольной улыбкой удалилась на кухню.
Шимейн вышла следом за Бесс и сообщила о скором прибытии гостей. Бесс заверила ее, что без труда приготовит обед; правда, он будет не самым изысканным, предупредила кухарка, зато обильным и сытным. Большего Шимейн не могла ожидать.
— Я знала, что ты справишься, Бесс, но муж посоветовал мне прежде спросить, выполнима ли такая задача. — Она ласково обняла кухарку.
Бесс усмехнулась:
— Поблагодарите вашего супруга за заботу. — Придвинувшись ближе, она прошептала: — По мне, так он прямо как настоящий джентльмен.
— Он и есть джентльмен, — подтвердила Шимейн.
Шимейн показала Эриху и Тому, куда поставить стол, а когда вернулась в гостиную, Камилла поманила ее в спальню, указывая на два привезенных сундука, стоящих в ногах кровати.
— Давай посмотрим, что уложила туда Нола.
— Не могу дождаться! — Шимейн подхватила мать под руку и увлекла ее за собой в спальню.
Вскоре она уже вынимала из сундука и встряхивала бледно-голубое платье из парчи с цветочным рисунком, квадратным вырезом и рукавами длиной в три четверти. Нола тщательно отутюжила платье, и Шимейн надела его. Одежда облегала ее тело привычно и удобно, как объятия давнего друга. Камилла затянула шнуровку на лифе, поправила узкую бархотку со сверкающей подвеской на шее и велела Ноле как следует причесать госпожу. Горничная со слезами радости принялась расчесывать и укладывать пышные волосы Шимейн. Совсем недавно Нола горестно оплакивала молодую хозяйку, считая ее мертвой, и возрадовалась, когда поиски супругов О'Хирн увенчались удачей. Нола рассудила, что по такому случаю следует уложить волосы Шимейн на макушке, выпустив над ушами по три длинных локона.
Достав из сундука зеркало, Нола протянула его молодой госпоже. Камилла одобрительно оглядела прическу и улыбнулась, благодаря судьбу за то, что ей удалось разыскать дочь.