– Сеньорита Сантана, вы смотрите на меня так, будто я призрак или скорбен умом. Я отдаю себе отчет в каждом произнесенном мной слове. Да простит меня Господь, но я не могу представить вас в монастыре. Я богат и знатен, в моем доме вы будете пользоваться не меньшей – а то и большей свободой, чем в доме вашего отца. А я не собираюсь быть слишком навязчивым, – он усмехнулся уголком рта. – Испания воюет с Францией, и возможностей обременять вас своим присутствием у меня будет не так уж много. Взамен я требую вашей преданности, и чтобы вы были достойны имени де Эспиноса. Я ясно излагаю?
– Да, дон Мигель, – девушка опустила глаза.
«Что такое? Ты хотела услышать нечто совсем иное? – насмешливо вопрошал Беатрис внутренний голос: – Что он любит тебя, не так ли? Или что ты желанна ему? Еще не поздно все изменить...»
Девушка постаралась заглушить разочарование, твердя себе, что ее любви может хватить и на двоих, но теперь, глядя на проплывающие мимо окошка кареты дома, ощущала, как ее все больше охватывают сомнения, а внутри смерзается ледяной ком.
***
Инес, которой уже сравнялось двадцать три года, вышла замуж прошлым летом за пусть небогатого, но обладающего добрым сердцем Родриго де Колона и жила теперь в небольшом доме на западной окраине Санто-Доминго. Когда запыленная карета въехала во внутренний двор, сеньора де Колон стояла на пороге дома рядом со своим мужем. Шелковая мантилья не могла скрыть ее беременности, и Беатрис, распахнувшая дверцу кареты, радостно захлопала в ладоши. Она соскочила на землю и подбежала к сестре. Девушки ладили между собой, но глубокой привязанности между ними не было. Однако, проведя год в разлуке, они очень соскучились друг по другу, и ведь им надо было столько всего обсудить! Невысокий плотный сеньор де Колон, радушно улыбаясь тестю и своячнице, пригласил их в дом.
Инес сгорала от любопытства: получив письмо отца, в котором он сообщал о предстоящей свадьбе Беатрис, и не с кем-нибудь, а со знатным сеньором, она не просто удивилась, а испытала настоящее потрясение. Конечно, в миловидности старшей сестре не откажешь, но Инес думала, что та уже приняла постриг: письма из дому приходили редко, а дело казалось решенным еще в прошлом году. Сами обстоятельства знакомства, а особенно то, что Беатрис ухаживала за доном Мигелем в дни его болезни, были донельзя романтичными и казались взятыми из старинной баллады. Правда, будущий супруг был чуть ли не вдвое старше своей избранницы, но этот, по мнению сеньоры де Колон, недостаток искупался его родовитостью и богатством. И сразу же после ужина она поманила Беатрис в свою комнату, где приглашающим жестом указала на низкий диванчик.
В открытые окна долетал отдаленный шум: две возницы не поделили узкую улочку. Отец и Родриго де Колон остались в зале, пропустить по стаканчику-другому, и Инес ничего не мешало приступить к расспросам. Больше всего ее интересовало, почему де Эспиноса остановил свой выбор на дочери алькальда захудалого городка, и кроме того, вся эта спешка со свадьбой. Но здесь Инес ожидало разочарование: она получила довольно-таки скупые пояснения, и ей пришла в голову та же мысль, что и их отцу:
– Беатрис, ведь ты долго ухаживала за сеньором де Эспиносой, пока он был болен. Так долго и так хорошо, что он попросил твоей руки... От меня-то можешь не таиться, я не выдам тебя. Скажи, у вас было... это?
– Что это? – возмутилась Беатрис: ну почему все подозревают их в плотской связи, когда ее жених и вовсе намекает, что не намерен особо докучать ей?
– Ну... он взял тебя, как муж берет жену?
– Нет!
Инес смотрела недоверчиво:
– И даже не попытался? Он хотя бы целовал тебя?
– Инес, – строго сказала Беатрис, – сеньор де Эспиноса — человек чести!
– О-о-о, – разочаровано протянула младшая сестра, – даже не целовал? И ты, конечно же, ничего не знаешь о том, что происходит между мужчиной и женщиной?
– Как и ты не знала, – заметила Беатрис. – Но это, кажется, тебе не помешало?
Инес лукаво улыбнулась:
– Не помешало. Но Родриго – добрый человек и был терпелив со мной. А то, что рассказывают про сеньора де Эспиносу... – она перестала улыбаться: – Я мало знаю и не хочу тебя пугать, но судя по всему, твой будущий муж вспыльчив и жесток.
– Дон Мигель всегда был достаточно учтив, – однако голос Беатрис дрогнул, а сердце сжалось.
– Не будем об этом. Возможно, это лишь сплетни, – тихо сказала Инес. – Лучше наклонись ко мне, тебе будет полезно все-таки узнать кое-что о супружеской жизни.
Младшая сестра зашептала на ухо Беатрис, и у той сразу же заалели щеки.
– Не может быть! – воскликнула она.
– Тише, не кричи. Еще как может! А еще вот так... – Инес вновь приблизила губы к ее уху и едва слышно продолжила делится сокровенным опытом, приводя теперь уже Беатрис в состояние потрясения.
Свадьба
Хуан Сантана обговорил последние детали с доном Мигелем и объявил Беатрис, что свадьба назначена на тридцатое декабря. Он такжедал ей понять, что до этого дня она не увидит своего будущего супруга.
«И так скоропалительная женитьба дона Мигеля взбудоражила весь город»
Беатрис украдкой вздохнула. Она впервые за свою жизнь не чувствовала под ногами надежной опоры, и оказывается, ей не хватало насмешливого взгляда и уверенного тона дона Мигеля, словно это могло дать ей ту поддержку, в которой она сейчас отчаянно нуждалась.
«Церемония состоится в кафедральном соборе Санто-Доминго, так решил сеньор де Эспиноса. Мы обязательно прогуляемся, и ты сможешь увидеть собор. Он очень красив», – в заключение добавил сеньор Сантана.
***
Сложенный из золотистого камня собор Санта-Мария-ла-Менор сочетал в себе строгость и изящество линий. Он был старейшим в Санто-Доминго — и во всем Новом Свете. Беатрис вместе с отцом, сестрой и Родриго де Колоном посетила Рождественскую мессу и пришла в восхищение от великолепного убранства храма, его искусно вырезанных из дерева статуй и серебряного алтаря.
За три дня до назначенного срока дон Мигель прислал свадебный наряд – богато расшитое золотыми нитями платье из алого бархата, с узким лифом, украшенным тончайшим кружевом. Инесс с увлечением рассматривала затейливую вышивку и тормошила натянуто улыбающуюся сестру, недоумевая, почему та не разделяет ее восторгов.
Неумолимое время ни на миг не останавливало свой бег, и вот первые лучи солнца, знаменующие наступление такого важного для Беатрис дня, упали на высокую Торре-дель-Оменахе. Девушка почти не спала эту ночь, бесконечно спрашивая себя, верным ли был ее выбор, пытаясь представить свою жизнь в качестве жены сиятельного гранда и осознавая, что любые ее измышления скорее всего окажутся далекими от реальности.
Суета началась в доме Родриго де Колона с раннего утра. В комнату Беатрис притащили большую лохань, служанки сновали с кувшинами воды, наполняя ее. Наконец ванна была готова, и Беатрис с наслаждением опустилась в горячую воду. Лусия, смахивая пальцами слезы, занялась ее волосами, бережно перебирая длинные густые пряди.
– А сейчас-то о чем твои слезы? – спросила Беатрис. – Все устроилось, как нельзя лучше, и донМигель не возражает, если ты останешься со мной. Или ты хочешь вернуться?
– Я вас не оставлю госпожа... Как вы будете, совсем одна?
– Ты как будто не рада за меня?
– Мало ли что... Всегда хорошо, если есть на кого положиться, – уклончиво ответила служанка.
Беатрис не стала допытываться у нее о причинах внезапной смены настроения, ей хватало собственных сомнений и опасений. Единственное, в чем она была уверена — это то, что любовь к Мигелю де Эспиноса заполняет ее сердце и становится все горячей.