Что же его остановило от того, чтобы настойчиво воспользоваться своим супружеским правом? Неужели ужас, плеснувший в ее глазах? Да кто из мужей обратит внимание на страхи новобрачной в первую ночь? От жены требуется послушание, а все остальное... Еще совсем недавно он не подумал бы сдерживать себя, однако этой ночью к нему вдруг пришло понимание, что сделав это, он разрушит нечто неуловимое, но очень важное... И в итоге он сам отказался от Беатрис. Нет, он точно выжил из ума!
Драгоценное вино быстро закончилось, однако смятение, царившее в мыслях адмирала Испании, никуда не делось. Он и не подозревал, что так изменился за столь короткое время. Не иначе как донья Арабелла тому виной. Встреча с ней прошлась бешеным ураганом по его душе, вывернув ее наизнанку... В голове бродили мысли о неудавшейся мести и невозможной любви. Будь ты проклят, Педро Сангре!
«Пришла очередь пойла», – подумал дон Мигель и, кликнув Хосе, велел подать ром.
Тот опешил: никогда доселе сеньор адмирал не снисходил до столь презренного напитка. Впрочем, слуге было не привыкать к причудам хозяина.
…Солнце наполовину опустилось за горизонт, одна бутылка рома пуста, во второй осталась едва ли четверть, а блаженное отупение все не наступает. Вот только кто подмигивает ему багровым оком из угла каюты, где сгустилась тьма? Дьявол пришел по его душу? Давно пора. А рядом чья тень?
– И ты здесь, брат, – едва слышно шепчут губы де Эспиносы. – Что, нет тебе покоя? Прости меня... если сможешь.
Будни сеньоры де Эспиноса
Кроме спальни Беатрис были отведены еще несколько комнат в восточном крыле дома, в том числе - небольшая гостиная. Важная, как римская матрона, Мерседес показала их своей госпоже, а также продемонстрировала приготовленные платья. Беарис растерялась от великолепия тканей и богатой отделки и остановила выбор на самом скромном наряде оливкового цвета, по своему покрою не отличающегося от тех платьев, которые она носила до замужества.
Управляющий Фернандо, высокий и надменный мужчина с упорными темными глазами – под стать самому дону Мигелю, смотрел на нее не очень приветливо. Что, впрочем, не помешало ему склониться в безупречно учтивом поклоне. Он представил прислугу. Беатрис, медленно идя вдоль шеренги слуг, старалась запомнить всех по именам: она отдавала себе отчет, что ей придется завоевывать если не любовь, то уважение этих людей.
– А это Лопе и Санчо да Варгос, – закончил перечислять имена Фернандо.
Беатрис моргнула от неожиданности: последними стояли двое молодых мужчин, совершенно неотличимых друг от друга.
– Они братья. Близнецы, – зачем-то уточнил Фернандо, и Беатрис послышалась нотка недовольства в его голосе.
Братья даже поклонились одновременно, а потом на их лицах застыло одинаково отсутствующее выражение. Управляющий скользнул по Лопе и Санчо неприязненным взглядом, затем, сохраняя неимоверную торжественность, известил Беатрис, что к ее услугам есть портшез для прогулок. Кроме того, дон Мигель отдавал в ее распоряжение ключи от библиотеки и всех прочих комнат дома.
– Мерседес все покажет вам, донья Беатрис.
Для нее была также оставлена резная деревянная шкатулка с золотыми дублонами.
– Хотя мяснику и зеленщику уплачено вперед, а все кладовые полны, — добавил Фернандо, судя по всему, уверенный, что молодой госпоже окажется не по силам такая ответственность.
У Беатрис сложилось впечатление, что управляющий воспринял ее как прихоть своего хозяина и не желал признавать за ней право принимать какие-либо решения. Однако она не стала спорить с ним, а, с достоинством поблагодарив, взяла ключи и шкатулку.
Мерседес показала ей кухню и кладовые. Затем они поднялись в западное крыло дома, где располагались библиотека, кабинет и спальня дона Мигеля. Беатрис на мгновение задержалась перед дверьми спальни, подавляя искушение войти. Будто бы увидев личные покои своего непостижимого супруга, она смогла бы лучше понять его. Служанка вопросительно взглянула на нее, и Беатрис с самым равнодушным видом прошествовала дальше по коридору.
Что касается дона Мигеля, то он не вернулся ни в этот день, ни на следующий. Ни через неделю. Сердце Беатрис замирало, когда она слышала цокот копыт, и запыленный всадник въезжал в мощенный каменными плитами двор. Однако новостей не было – ни хороших, ни плохих.
Фернандо сказал ей, что эскадра вышла в море, и к прежним печалям Беатрис добавились новые. Она не ожидала, что на следующий день после свадьбы останется одна, в окружении незнакомых людей, и в доме, где едва ли с первого раза найдет нужную комнату, а дон Мигель даже не предупредит ее о своем отъезде. Пусть даже и осознавала, что семейная жизнь с адмиралом испанского флота предполагает частые и долгие отлучки супруга.
«Что же, сеньор де Эспиноса держит слово» – иронично подумала она.
Дом был огромным, и ей пришлось потратить немало времени, чтобы изучить его. Часть крыши представляла собой террасу, куда вела широкая лестница. И Беатрис каждое утро поднималась наверх и до рези в глазах всматривалось в морскую даль.
Она поразилась количеству книг в библиотеке, но не нашла там никого из любимых авторов – как и сказал ей дон Мигель, он не тратил время на чтение романов, а посему не держал подобного вздора дома. Полки были заставлены тяжелыми фолиантами, труды богословов мирно соседствовали с военными мемуарами и жизнеописаниями воителей прошлых столетий. Беатрис попробовала почитать выбранную наугад книгу, но туман софизмов автора, рассуждающего о грехах невольных, свободе воли, раскаянии и прощении нагнал на нее сон. Гораздо больше ей понравился сад — большой, но несколько запущенный, явно требующий пары работящих рук. Она выяснила у Фернандо, что прежний садовник подхватил лихорадку и отдал богу душу, а нового не наняли.
– Слуги нанимаются только с ведома дона Мигеля, – предупреждая вопрос Беатрис, заявил управляющий.
– Хорошо, подождем возвращения дона Мигеля, — покладисто отозвалась Беатрис.
***
Прошло три недели. Беатрис несколько раз успела повидаться с сестрой, и Инес опять осталась разочарованной односложными ответами сеньоры де Эспиноса на вопросы о начале супружеской жизни. Эскадра где-то бороздила синие воды Карибского моря, и было невозможно предсказать, когда же адмирал де Эспиноса вернется домой. Но однажды утром море запестрело парусами, и Беатрис, увидевшая, как величественные галеоны входят в бухту, прижала руку к груди, стараясь унять забившееся сердце: как пройдет ее встреча с мужем?
«При условии, что он соблаговолит явиться домой», – пришла в голову непрошеная мысль.
«Не будет же он жить теперь на своем галеоне», – резонно заметила себе Беатрис.
Она приказала готовить праздничный обед, не сомневаясь, что ее распоряжение будет беспрекословно выполнено: за это времяей удалось добиться повиновения от всех слуг, кроме разве что Фернандо, который всегда имел особое мнение. Она и не решалась приказывать ему, понимая, что ей не хватает ни знаний, ни опыта в ведении такого большого хозяйства.
«И полномочий отдавать ему распоряжения».
Покрытый бронзовым загаром, несущий с собой терпкие запахи моря и пороха, просмоленного дерева и пота, де Эспиноса появился как раз к обеду. Беатрис показалось, что в глазах мужа при виде ее мелькнула радость, однако он церемонно приветствовал ее, и она подавила свой порыв подбежать к нему, а вместо этого присела в реверансе.
***
– Приношу свои извинения, донья Беатрис, за мое внезапное и долгое отсутствие, – сказал дон Мигель, когда Беатрис вошла в зал. – Увы, война все еще идет, и долг адмирала Испании потребовал, чтобы я лишил себя удовольствия находиться в вашем обществе. Однако я вижу, вы прекрасно освоились, – он обвел рукой накрытый стол, – и даже вышколили моих бездельников-слуг. Что-то я не припомню, чтобы раньше меня встречали таким пиршеством.