Вошедшая в кабинет, чтобы напомнить о приглашении на обед к Питтам, Арабелла обнаружила, что муж сидит у раскрытого настежь окна, откинувшись на высокую спинку стула, и попыхивает трубкой, выпуская одно колечко дыма за другим. Его глаза были прикрыты, пальцы левой руки выстукивали замысловатый ритм на подлокотнике стула.
— Питер? — Арабелла перевела недоуменный взгляд на ополовиненную бутылку темного рома.
Блад вздрогнул: жена была в нескольких шагах от него, а он настолько задумался, что не услышал, как она подошла.
— Да, дорогая?
Он понял, куда смотрит Арабелла, и с досадой подумал, что не стоило увлекаться... воспоминаниями.
— Разве мы не идем на обед к мистеру Питту?
Черт! Как он мог забыть про приглашение Джереми? Не то чтобы количество выпитого помешало Бладу держаться прямо и говорить связно, но ему совсем не хотелось шокировать благонравных протестантов запахом рома.
— Разумеется, идем.
— Но, Питер... — брови жены сдвинулись, а ее взгляд упорно не желал отрываться от бутылки.
— Арабелла, дай мне полчаса и скажи Молли приготовить чашку крепкого кофе. Она знает, как, — Блад неспешно поднялся и положил почти погасшую трубку на стол: — Нет, пожалуй, две чашки.
Арабелла смотрела на него недоверчиво, даже тревожно. Конечно, за все годы, что они вместе, он редко позволял себе больше одного бокала вина.
— Ну что такое, душа моя? — спросил он, подходя к ней и беря ее руки в свои.
Черт, черт! После чуть ли не пинты рома момент для общения с любимой женщиной был точно не самый лучший...
— Ничего, Питер. Я скажу Молли.
Через полчаса, когда тщательно выбритый, безукоризненно элегантный в своем черном камзоле Блад вошел в гостиную, лишь легкая бледность и несколько осунувшийся вид свидетельствовали о тех усилиях, которые, ему безусловно пришлось затратить, чтобы суровые родственницы его друга ничего не заподозрили.
Арабелла, в простом темно-коричневом платье, украшенном незатейливой вышивкой на лифе, порывисто поднялась с низкого диванчика и подошла к нему.
— Как ты? — во взгляде жены Питер увидел искреннее беспокойство. — Возможно, нам стоило бы послать кого-нибудь из слуг и отменить визит?
— Все в порядке, Арабелла, — ответил он и склонился к ее руке, целуя тонкие пальцы: — Строгий наряд еще больше подчеркивает твое очарование.
Уголки ее губ тронула улыбка:
— Думаю, что мисс Питт и миссис Роулинг сочтут другие мои платья вызывающими, — она помолчала, потом осторожно спросила: — Питер, ведь... ничего не случилось?
— Ничего. Только воспоминания. Они иногда бывают слишком назойливыми.
По стеклам застучали неугомонные капли, и Арабелла вздохнула:
— Опять пошел дождь...
— Это совсем не тот дождь, который заставил бы нас отступить, не правда ли, дорогая? — Питер пристально глядел на нее, с облегчением убеждаясь, что тревога постепенно уходит из ясных карих глаз жены.
— Ни в коем случае, — теперь Арабелла уже улыбалась, и он тоже улыбнулся, вновь поднося ее пальцы к своим губам.
— Тогда поспешим.
Обед у Питтов
Едва переступив порог, Блад подозрительно принюхался: пахло тушеной капустой и чем-то еще, также не вызывающим особых восторгов. Капуста! Fili Dei, miserere mei, peccatoris...
Он содрогнулся, и Арабелла сочувствующие, но не без легкой иронии взглянула на мужа, чья бледность стала поистине аристократической. Они прошли в гостиную, и Питер заметил сидящих у окна двух женщин, которые были смутно знакомы ему. Он напряг память и с удивлением понял, что видит перед собой вдову Эндрью Бэйнса и его дочь. Годы, полные лишений отложили свой отпечаток на их облике. У миссис Бэйнс было усталое лицо, с глубокими складками у рта, худенькая Мэри Бэйнс жалась к матери, а в ее больших голубых глазах читались смущение и растерянность.
Блад учтиво поклонился неожиданным гостьям, которые изумленно рассматривали богато одетого джентльмена и судя по всему, не узнавали его, пока мисс Питт не представила их друг другу.
— Мистер Питт рассказал нам, что вы пытались до последнего помочь моему бедному Эндрью, мистер Блад, — прошелестела миссис Бэйнс и горестно поджала губы: — Мы благодарны вам... В свой смертный час он не был одинок...
...«Ямайский купец» угодил в шторм и осужденных мятежников швыряло на переборки и друг на друга. Во мраке зловонного трюма не умолкали проклятия и стоны, но Блад отчетливо слышал горячечный шепот умирающего Бэйнса, умолявшего и требовавшего разыскать его жену и дочь и помочь им. Длины цепи, которой был прикован Питер, хватило, чтобы добраться до несчастного и пристроить его голову к себе на колени, оберегая от сильной качки. Капитан, несмотря на большое количество заболевших неведомой хворью узников и настойчивые просьбы Блада, не разрешал ему лечить их, и поэтому больше он ничем не мог облегчить страдания своего товарища — разве что пообещать ему позаботиться о его близких. Пусть даже в тот момент надежда не только на возвращение в Англию, но и на то, что они переживут этот шторм, была весьма призрачной.
Питер не позабыл о том обещании и, оказавшись в Бриджоутере, навел справки. Усадьбой Олгторп, конфискованной за участие Эндрью Бэйнса в мятеже, владели другие люди и никто не знал, куда подевалась его семья. Блад не оставлял своих попыток найти женщин, пока однажды не заговорил об этом с Джереми. Тот покраснел и пробормотал, что те нашли приют у одной из сестер Бэйнса, а он разыскал их, заплатил долги и помог мисс Бэйнс, перебивающейся случайными заработками, устроиться служанкой.
Блад был рад, что семья их товарища уцелела, хотя и понимал, что избежать насилия женщинам не удалось. Он подумал о юной дочери Бэйнса, которой вряд ли было тогда более шестнадцати лет. Воспоминания об июльском утре, когда королевское возмездие в лице драгун Кирка обрушилось на этих людей, перемалывая в прах их судьбы — как и судьбы многих других в Сомерсете, всколыхнули в нем глухой гнев. Знать развязывает войны и затевает мятежи, вот только отдуваться приходится тем, кто по долгу или вследствие собственной глупости имеет несчастье следовать за ней. Бедняга Эндрью, впрочем, был повинен лишь в том, что дал приют раненому.
— Передай им, — сказал Блад, протягивая Питту мешочек с золотыми кронами. — Этого должно хватить на обзаведение каким-никаким хозяйством.
Тот нехотя буркнул, отводя глаза в сторону:
— Они не возьмут, Питер. Я с трудом уговорил мисс Бэйнс принять от меня деньги — и то в качестве дружеского займа, да и положение их было отчаянное...
Бладу еще тогда показалось, что шкипер сказал ему не все, а сегодня их присутствие и сияющий вид только что вошедшего в гостиную Джереми, наводили его на определенные догадки. И подтверждение последовало незамедлительно.
Увидев Джереми, Мэри Бэйнс поднялась со стула, и ее лицо озарилось радостью, а он, подойдя к молодой женщине и взяв ее за руку, обвел всех счастливым взглядом и торжественно возвестил:
— Мисс Бэйнс оказала мне честь и согласилась стать моей женой.
Та потупилась, ее бледные щеки порозовели.
— Джереми, неужели! — воскликнула мисс Питт, подбегая к племяннику.
— Давно пора! — вторила ей миссис Роулинг, чуть не подпрыгивая на месте, но пытаясь соблюдать степенность, приличествующую замужней женщине.