– Да ты маленькое чудовище, – усмехнулся Сашка.
Марина не смогла сдержать улыбки. Неловкость, придавившая их, словно каменная плита, медленно сдавала свои позиции.
– Это когда мне три года было, я была маленькое чудовище. А теперь я большое. Вот еще подрасту и укушу тетю Лену, чтобы она не ругалась на меня и гадости всякие не говорила про папу.
Марина вспыхнула и обернулась к Лизе. Чтобы попросить помолчать, но Сашка не хотел ругани.
– А вдруг тетя Лена вампир, ты укусишь ее, и сама станешь вампиром? – спросил он, подмигнув Лизе.
– Тогда я буду жить вечно и превращаться в летучую мышь.
– И откуда это ты знаешь про вампиров, хитрый Одуван? – спросила Марина, уже забыв, что собиралась отчитывать дочку.
– Катеринпална рассказывала. Когда я спать не хотела в тихий час, – с ноткой хвастовства ответила Лиза. – Я дольше всех не спала, а Катеринпална злилась и сказала, что если я не буду спать в тихий час, то ко мне прилетит вампир и укусит меня. И я смогу сколько угодно не спать, потому что вампиры совсем не спят и даже ночью летают везде и ищут, кого бы укусить.
– А Катеринпална что, вампир? – подначил Сашка.
– Нет, – замотала головой Лиза, кудряшки запрыгали на макушке, в них засияло вечернее теплое солнце. – Она совсем не вампир. В летучую мышь превращаться не умеет. И зубы у нее короткие. Вот эти.
Она постучала указательными пальцами по верхним клычкам.
– А в зоопарке вампиры будут?
– Болтун ты, Елизавета, находка для шпиона, – улыбнулась Марина, обернулась к дочке, нечаянно прикоснувшись бедром к Сашкиному бедру. По мышцам словно прошел электрический разряд. Дыхание сбилось. Сашку бросило в жар.
Она заметила. Не могла не заметить. Но не поменяла позы, продолжала сидеть, чуть развернувшись, будто всецело была поглощена разговором с маленькой любительницей вампиров.
– И что они, по-твоему, будут делать в зоопарке. Работать? По ночам клетки охранять?
– Нет. – Лиза почти не задумывалась над ответом. В ее кудрявой голове, казалось, были заготовлены ответы на любой вопрос и мысли по любому поводу. – Вампиры не могут работать в зоопарке. Они там живут. А то от кладбища им в Москве знаешь как далеко лететь кровь пить. Они живут в зоопарке. Днем притворяются летучими мышами, а ночью превращаются в человеков и всех кусают. Я бы так сделала, если бы была вампиром и жила в большом городе.
– Какое счастье, что ты не вампир, – улыбнулась Марина.
– А то непременно укусила бы тетю Лену, – прищурилась Лиза. – Пусть бы она тогда жила бы в зоопарке, а я бы Грызлика к нам взяла.
Взгляд Лизы погрустнел.
– Она котенка очень хочет, – словно извиняясь, пояснила Марина. – Вот и придумывает всякие истории про то, как у нее появится кот.
Сашка хотел спросить, почему тогда не завести кота, но промолчал.
– А если вампиров не бывает? – спросил он.
И Лиза тотчас забыла про больную тему с котенком и, перестав грустить, немедленно обиделась.
– Как это не бывает? Что же, Катеринпална врет, просто так меня пугает? Я уже с осени жду, что прилетит. В тихий час не сплю. Только притворяюсь, вот так…
Лиза зажмурилась, откинув голову на спинку автокресла. Выдержала пару секунд, а потом вполне непритворно зевнула.
– Сегодня тоже не спала? – спросила Марина.
Девочка кивнула.
– Давай ты сейчас глаза закроешь и немножко отдохнешь, – предложил Саша. – Смотреть особо не на что – одни деревья. Когда остановимся перекусить, я тебя разбужу.
– Спать скучно, – отозвалась Лиза, но села поудобнее, прислонившись виском к спинке кресла, посмотрела в окно. Словно надеялась, что лес сменится новым городом и можно будет не спать.
– Я тебе песенку спою, – в шутку пообещал Сашка.
– Спой ту, которую ты пел тогда, в походе, – вдруг попросила Марина.
Ему хотелось сказать, что он давно не пел, что не помнит слов, что вырос из походных песен и все было давно или вовсе не было правдой, но дорога лежала перед ним серой лентой, ныряла за холм, напоминая, что через два часа – уже без малого – ей, дороге, придет конец. И глупо терять хоть минуту на сомнения.
– Согласна. Пока ты будешь петь, я буду спать. Вот так. – Лиза снова притворилась спящей, даже всхрапнула для достоверности.
Сашка запел.
Было странно после стольких лет молчания слышать собственный голос. Сперва чуть хрипловатый, словно надтреснутый, он норовил ослушаться и взять неверную ноту, но связки быстро вспоминали, как Сашке когда-то нравилось петь. Знакомая мелодия звенела струной где-то внутри, в позвоночнике.
Марина откинулась на подголовник, закрыла глаза.
Песня кончилась, и Сашка запел другую. За ней третью. Лиза спала, уронив голову на плечо и приоткрыв рот. Марина тоже спала или хотела казаться спящей. И он пел ей, одну за другой, те песни, что хотел спеть когда-то. Те, что хотел напевать, бродя рядом по парку. Те, что хотел тихо мурлыкать на ухо, глядя, как она просыпается.