– Не больно. Перестань... Сашка… – Марина с улыбкой гладила кончиками пальцев его лицо, сведенные брови. – Я люблю тебя.
Ему послышалось. Он был уверен, что просто послышалось. Захотелось переспросить.
Но в этот момент в прихожей зазвонил Маринин мобильный.
– Это Сережа. Нужно ответить, – сказала она опустив глаза. Отвернулась, дрожащими пальцами отперла дверь и выскочила наружу. Сашка торопливо оделся, слыша, как она шуршит сумкой, как тихо и виновато произносит:
– Да, Сережа.
Несколько дней... и...
– Мы просто пережидали дождь. Забежали в кафе. Лиза уснула у меня на руках. Нет, нет, все хорошо. Из-за грозы все отменилось? Нет, не встречай. Чуть-чуть будет просвет, и я ее разбужу. Доберемся.
Она опустила руку с телефоном, стоя в полутемной прихожей, глядя в пасмурную глубину старого зеркала. Такая виноватая, печальная и красивая, что Сашке казалось, его сердце разорвется от нежности, стоит ему пошевелиться. Слышно было, как отстукивает холодными пальцами по карнизу дождь, дробно, звонко, со все большими паузами. Небо светлело.
Судьба подошла неслышно, стукнула лапой по ноге, посмотрела тревожными желтыми глазами.
– Марин, может…
Он не успел этого сказать. Может, не сумел бы произнести. Потому что… совесть и сомнение подсказывали тотчас тысячи «но».
Он перевел взгляд на зеркало и увидел, что Марина смотрит не на свое отражение – на него, на Сашку. Смотрит на него из-за зеркала. Совсем другая, непостижимая.
– Я хотела уйти от него, Саша. Давно. Когда поняла, что не люблю. Забрать Лизу и уйти. Но она любит папу, а мне… в общем, все равно было уже, где и как быть. А потом я увидела тебя у садика… Вспомнила, как мы сидели раньше в кафе и болтали обо всем… Кажется, то, что между нами, это было неизбежно, да?
Марина улыбнулась.
Сашка кивнул, не сумел найти не то что слов, даже воздуха. Прижал к себе, зарылся лицом в ее пахнущие дождем волосы.
– Не уходи никуда. Живи со мной. Обе. Ты и Лиза.
Она не ответила, только прижалась сильнее. Когда его мобильный зазвонил на кухне, Сашка даже не пошевелился.
– Возьми, Саш. А то Лиза проснется, – шепнула Марина, нежно гладя его по волосам.
– Здравствуйте! Александр? Ефимов? Извините, но так больше продолжаться не может… Ваш отец…
Марина по выражению его лица поняла, что что-то случилось. Обняла за плечи. Смотрела с тревогой, словно пыталась прочитать во взгляде, чем можно помочь. А как тут поможешь. Отец сорвался.
Трубка еще верещала что-то резким противным женским голосом, когда Марина уже вышла из ванной в платье, сжимая в руке Сашину футболку. Повесила на плечо сумочку. Прошла в комнату, и оттуда послышалось сонное бормотание Лизы, которая никак не хотела просыпаться.
– Подожди, – прошептал он одними губами, – сейчас провожу вас.
Марина покачала головой, взяла на руки сонную Лизу, которая махнула рукой на прощание и снова уснула, привалившись к плечу мамы.
– Какой ты упрямый все-таки, – рассмеялась она, когда Сашка сбежал следом за ними по лестнице, продолжая слушать вопящий телефон.
– Я не упрямый. Я постоянный, – парировал он, убирая телефон в карман. Лиза, бормоча что-то, перебралась к нему на руки. После дождя город блестел, словно покрытый лаком. Автомобили рвали небо в лужах на веера брызг. Ошеломляюще пахло сиренями.
– Мы сейчас не можем остаться, – тихо сказала Марина, дождавшись, пока Лиза снова задремлет. – Просто подожди немного… Саша…
– Наверное, мне не стоит напоминать, что я умею ждать, – улыбнулся он в ответ. От теплого взгляда Марины все дурное отступало на задний план. Конечно, все будет хорошо. Он умеет ждать. И принять решение действовать, когда нужно, тоже не испугается.
Марина запретила ему провожать до дома. Одно дело, уйти миром, другое – со скандалом, который ребенку видеть ни к чему.
Всего несколько дней… и…
Сашка запретил себе думать об этом, чтоб не спугнуть хрупкое легкое счастье.
Всего несколько дней… и…
Может, за эти дни получится как-то изменить к лучшему ситуацию с отцом. Сашке чудилось, что сейчас он готов свернуть горы. Идея, пришедшая в голову, показалась просто блестящей.
Он выбрал в списке контактов нужный номер.
– Николай Иваныч, это Саша Ефимов. Скажи, пожалуйста, будь добр. У тебя тот дом, где мы Самсонова выхаживали, сейчас как, свободен?
Своими средствами
Неделю они почти не виделись с Мариной. Дома на больничном в глухую пил отец. И как Сашка не пытался его убедить завязать, ничто не помогало. Папа клялся, что ради сына и памяти любимой с этой самой минуты ни капли в рот, ни-ни, – а с утра брел к открытию в ближайший магазин, бутылку откупоривал сразу у кассы, едва оплатив, а порой и не платил вовсе, говоря знакомой продавщице: «Ты мне, Валя, в кредит пиши. Сашка зайдет, заплатит».