–Итак… сейчас мы выучим его. Сам он спокойный и несложный. Когда один тур заканчивается, пары, оказавшиеся рядом, меняются партнёрами – и повторяют то же самое.
–И сколько раз? – поинтересовалась девушка.
–Как получится, – пожал плечами Алальме. – Обычно достаточно долго, каждый успевает встречаться если не со всеми, то со многими. Это тоже традиция… так мы скрепляем общину.
–Хватайся за моё предплечье, – Алальме протянул ей руку, и они взялись друг за друга: правая ладонь одного лежала на правом предплечье другого.
Эльф заверил Лилию, что это будет не трудно; действительно, так и получилось. Весь танец состоял из последовательных шагов. Алальме и Лилия ходили по кругу, центром которого были их сцепленные руки; проделали это несколько раз в обе стороны. Они сходились и расходились. Становясь спиной к спине, они выглядывали из-за плеча друг друга и снова, расходясь, поворачивались лицом, чтобы вместе сделать ещё несколько шагов.
Да, это было просто и безусловно мило.
–Может быть, пора поддержать вас музыкой?
Эльдалин вынул из кармана маленькую свирель и заиграл первым. У Манеля в руках появилась имирасса.
–Отлично! Да, мы выучили шаги – остальное будет зависеть от обстоятельств. Не в последнюю очередь, – Алальме кивнул в сторону друзей, – от музыки.
–То есть, танец подходит под любую мелодию?
–Абсолютно. Спокойная, быстрая, печальная, задорная или задумчивая – меняются лишь темп и твоё настроение. А ещё, – эльф протянул Лилии руку, – важно, насколько хорошо ты знаешь того, с кем окажешься в паре.
В красивой мелодии, что вывели Эльдалин и Манель, ритм уловить было сложно – но и в танце он постоянно ускользал, невесомый, естественный, как биение сердца, дыхание; как движение трав по мановению ветра. Очень скоро заученные движения были забыты. Алальме и Лилия танцевали, снова и снова повторяя круг, уже почти не отмечая его начало и конец.
–И… хорошо! – друзья в последний раз разошлись и Алальме одобрительно закивал. Смеясь, друзья похлопали и музыкантам.
–Молодец, Лилия, – похвалил Эльдалин, отняв от губ свирель.
–Правда, ничего? Я не понимаю, как это выглядит со стороны, но ощущения мне нравятся!
–Уже очень хорошо и со стороны, – успокоил её Манель. – Ещё потанцуете, и будет вовсе прекрасно.
В этот момент из-за дома, осторожно обходя пробивающиеся из-под земли лилии, показались Финель и Марли.
–О, вы уже танцевали! – воскликнул юный эльф и уселся между Эльдалином и Манелем. – И как оно?
–Ты зря расслабился, кстати – давай вставай! Финель, составишь нам компанию? – Алальме обернулся к кузнецу.
–Пожалуй, можно, – улыбнулся тот, и в привычной ему манере непринуждённо заметил: – Наши командиры сегодня заменяют всех музыкантов?
–Вроде того, – засмеялся Эльдалин и они с Манелем переглянулись.
–Так, отлично, замечательно – Марли, вставай! – Алальме вновь засуетился. – А я уже говорил про то, что партнёры должны меняться?
–Говорил, – хором ответили Лилия и Манель.
–Значит, сейчас будем пробовать!
Эльдалин и Манель снова заиграли, но мелодия в этот раз показалась Лилии более оживлённой. Она начала танцевать с Алальме; потом, когда круг закончился, они разошлись, как и Финель с Марли. Музыканты чуть помедлили, пока друзья разбирались, как вернуться в пару уже с другим партнёром. Лилия сошлась с Марли, они продолжили. После напротив девушки оказался Финель – танец ему давался так же хорошо, как и другим. Друзья успели потанцевать друг с другом много-много раз, и Лилия всё яснее понимала, как меняется всё в зависимости от того, кто напротив. С Алальме круг выходил уверенно и смело, при Финеле – осторожно и очень ласково; Марли же привносил свою юношескую энергию и весёлость, и всё, казалось, получалось быстрее (хотя на самом деле все держали одинаковый темп).
Такое впечатление было у Лилии, и оно немало поражало её.
А эльфы удивлялись другому: танцуя с девушкой, они очень слабо ощущали её саму. Она несла в себе боязливость и нежность; было в ней что-то и от Марли, оставшееся в силу возраста. Но всё это было так стеснено и так глубоко спрятано, что, вставая в пару с каждым из друзей, Лилия преданно и безоговорочно принимала их чувства, их характер. Это не было унижением, но потребностью – слиться с кем-то, не отбрасывая даже собственной тени, подобно огню.
Не могла девушка принести в танец что-то своё, ещё не умела или не хотела – этого никто знать не мог. Однако в тот вечер и несколько следующих, покуда друзья учили её танцу, Лилия восхищалась каждым из них и иногда рассеянно думала – как же ей, всего лишь человеку, выпала подобная радость – жить среди таких душ?