Манель обращался к королю гневно, забыв о приличиях, но сейчас был не тот час, чтобы замечать это. Имирин смолчал.
–Да, я знаю, что вы хотите сказать – мы будем просто ждать вас, живых или каких угодно, имитируя боевую готовность! Или, может, вы ссылаетесь на то, что мы должны быть готовы прикрывать ваше отступление, если вы потерпите неудачу, но доберетесь-таки до ворот? Но я вот что скажу: в том, что мы задумали, исхода два – либо вы вернетесь победителями, истребив всех чудищ, либо не…
–Именно отступление вы должны будете прикрывать, командир! – Имирин стремительно развернулся на каблуках и прошёл вглубь тронного зала; в его тоне эльфы слышали гнев и нетерпение, король говорил быстро, повысив голос, и не давал никому перебивать его. – То, что мы задумали, никогда не впишется ни в какие рамки и расчёты, в этом даже смысла большого нет! Ты говоришь, что я считаю это самоубийством – а что это ещё, по-вашему? Скажите мне, что понимаете хоть что-то, и я буду умолять вас объяснить это мне!
Имирин взглянул в глаза каждому. Тиритс глядел испуганно, в глазах Манеля разгорался гнев. Остальные держались мрачно, но молчали все.
–Я уже говорил и скажу снова. Мы поступаем так, потому что…потому что не делать ничего вовсе дальше не представляется возможным. Я вас уничтожил, я привёл вас всех сюда, похоронив в лесу, но вы все равно здесь и хотите сражаться – что мне, по-вашему, делать? Если вы, Манель, бросите крепость вместе с нами, шансов больше не будет. Ни на отступление, ни на помощь…ни на что!
–Веди, – обронил Индил в восстановившейся тишине зала.
Эльдалин оглянулся на друга; все остальные остались недвижимы. Никто не возразил больше.
Имирин вздохнул. Ступив в центр, туда, где когда-то, и правда, стоял трон, он созвал всех в круг. Теперь он говорил тихо.
–Мы всё обсудили. Отряд Манеля остаётся в крепости. Остальные выходят в лес. Во главе со мной. Как только выйдем за ворота, разделимся, дистанция между отрядами по ширине не больше пятисот метров. Идем на северо-восток. Рога иметь в исправности. На нас нападут. Всё будет зависеть от места, но нам нужно как можно быстрее соединиться вновь: вы прекрасно знаете, что делать. Следите за остальными и берегите каждый свой отряд. Постараемся спасти друг друга. Это наша задача. Манель, твоя – прикрывать отступление, если потребуется; защищать себя, если мы потерпим неудачу, а вас обнаружат и нападут; если никто не вернётся – ждите, сколько можете. А потом делайте, что хотите, но постарайтесь не погибнуть. Твоя осторожность понадобится, если придётся покидать крепость малым числом.
Эльдалин прокручивал в голове слова короля и уже представлял, как ему предстоит завтра с утра собрать свой отряд и сообщить всё до мельчайших подробностей. Эльдалину ужасно этого не хотелось, хоть он и знал прекрасно, что у друзей не будет к нему ни вопросов, ни претензий. Они уже согласились выступить, а как… в этом они полностью доверяли своему командиру.
Ему остаётся только уберечь их, насколько возможно. С этим он, может, справится.
Эльдалин огляделся по сторонам. Вот уже несколько месяцев по вечерам он занимался здесь с Лилией, но теперь, конечно, очень поздно. Да они и не обещались встретиться сегодня, так что зачем эльф пришёл теперь во двор, он и сам себе объяснить не мог.
При мысли о тренировке Эльдалину вдруг стало невероятно тоскливо и одиноко. Кто бы мог представить – он, надменный сноб, любитель язвить не без жестокости, и вдруг – учитель, наставник для такого нежного существа… И сама девушка называет его другом, доверяет, относится к нему…словом, она спасла его не единожды, и стоит ли говорить о чём-то ещё? Может, он слишком жесток к себе? Будь он таким, вряд ли даже она нашла в нём что-то, кроме мастерства.
Хотя, конечно, с их первой встречи Эльдалин слишком сильно изменился. Их тренировки скрашивали его жизнь. Эльдалин видел, что его стараются понимать там, где это практически невозможно, он замечал, что общими усилиями они добились невероятного успеха. Однако достаточно ли этого для того, чтобы Лилии удалось уцелеть?
Эльдалин был почти уверен и очень на это надеялся. И сейчас, когда его оставили совсем одного с новой «задачей», ему как никогда хотелось отвлечься, хотелось не командовать, не думать об отряде. Ему хотелось… просто ворчать и объяснять одно и то же двадцать раз, провались оно всё!
Вдруг дверь конюшни со скрипом отворилась – Эльдалин так далеко ушёл в размышления, что совсем ничего не слышал и теперь от неожиданности вздрогнул. На двор шагнул Ирис.