— Значит так, освобожденные, слушаем сюда, — прервал я медитацию присутствующих на огонь. Пленники один за другим повернулись в мою сторону. — Злобных некромантов убили, гнездо их изничтожили. Теперь все свободны. Вон там, — я махнул рукой в сторону коновязи, — стоят лошади, там же осталась какая-никакая запасная одежда, провизию оставили там же, как и оружие. Я вас больше не задерживаю, дальше вы сами по себе.
Братья-орки слажено отошли к фургону и начали в него грузиться. Совершенно офигевшие от такого поворота судьбы бывшие пленники сначала стояли столбом, потом самый сообразительный вдруг ломанулся к коновязи, первым делом схватив там какое-то копье, затем начав выбирать себе одежду взамен тех лохмотьев, в которые превратилась его собственная за время плена. С некоторым запозданием к нему присоединились остальные, при этом разделившись на две неравные группы. Только человек никуда не побежал, он подошел ко мне и низко поклонился. Невысокий, чуть больше пяти с половиной футов роста, жилистый, загорелый почти как орк, выгоревшие почти до бела на солнце светлые недлинные волосы, на левой скуле шрам от ножа. Тертый калач, опасный.
— Прошу прощения, господин, не знаю вашего имени… — я ничего не ответил, и бывший пленник продолжил: — не будет ли слишком большой наглостью с моей стороны просить вас взять меня с собой?
— Разумеется, будет, — ухмыльнулся я. — Но попробуйте обосновать свою просьбу, и я ее рассмотрю.
— Да что тут обосновывать? — бывший пленник развел руками. — Просто с вами у меня есть хоть какой-то шанс добраться до людей, если останусь здесь, бывшие товарищи по несчастью первыми мне кишки выпустят. Не любят тут нашего брата.
— Хорошо. Считайте, что вы меня убедили, — ответил я. — Только придется вас погрузить в сон до прибытия в ближайший людской город, уж не обижайтесь.
— Да какие могут быть обиды, господин маг? — удивился бывший пленник. — Странно было бы ожидать другого.
— Тогда пять минут вам на сборы, жду у фургона.
Бывший пленник шустро пробежался по шаманскому лагерю, освещаемому гудящим пламенем костра, что-то подобрал, тут же метнулся к коновязи, распотрошил переметную суму одной из вьючных лошадей, вытащив оттуда штаны и куртку, заодно прихватив какое-то оружие, и бегом помчался к фургону. Ну да, ждать его никто не обещал.
— Переоденься, — бросил ему стоящий на карауле у дверей Сар, бывший пленник тут же скинул свою рванину и стремительно влез в чистые штаны, рубаху и куртку, не обращая внимания на ночной холод.
— Залезайте! — сказал я, высунувшись из двери, Сар посторонился, и бывший пленник вскарабкался по лестнице в фургон.
— Сюда проходите, — я указал ему на кладовку сбоку от задней двери, через которую он залез. Когда бывший пленник вошел внутрь, я указал ему на кучу мешков в углу. — Сюда ложитесь и располагайтесь поудобнее.
Мужик не заставил себя ждать, аккуратно обернул меч и копье ремнем, на котором болтался кинжал, и положил их у стены, сам лег рядом на кучу барахла в мешках. Я сотворил сонное плетение, и он отключился. Вот и нам одной проблемой меньше. Вроде, он нам нафиг не нужен, а с другой стороны, бросать человека, который тебе ничего не сделал и ничего против тебя не замышлял, на растерзание дикарям нехорошо. Карма от этого портится, хоть я в нее и не верю. По прибытии сдам его местным особистам, пусть выясняют, кто таков и откуда взялся. Пока же пора двигаться дальше. Меня женщина любимая заждалась. Поехали!
Глава 10
И вот мы снова катим по саванне. Надо проехать около дюжины лиг на север, потом сворачиваем на северо-запад, и еще примерно сто двадцать лиг до Харенга. К рассвету как раз доберемся до границы пустыни, там поедем внаглую днем, не могут зусулы водиться в пустыне в заметных количествах. Нечего им там делать, да и воды на всех не хватит, нам же нет нужды больше скрываться, мы на финишной прямой, и загнать нас в ловушку уже не получится, скорость и возможность маневра — это наше всё.
За руль пока посадили Сара, местность здесь простая, ровная, Наю же нужно отдохнуть, день предстоит тот еще. Я развалился на командирско-пассажирском диванчике и решил по очереди обзвонить всех абонентов. Все-таки полезная вещь этот собственный душ, смыл пот и грязь, переоделся в чистое, и будто бы не взмок от ужаса там, на крепостной стене. Кому бы сон испортить? Начну с профессора, пожалуй.