— Вода прохладная, — возразил маршал Арги. — Пока доплывешь, так продрогнешь, что боец из тебя будет никакой.
— Это почему? — снова удивился ополченец. — Нормальная вода, прямо как у нас на северном побережье. Льда на реке нет, значит, можно плавать. Дайте мне что-нибудь взрывающееся, доплыву туда без вопросов. Обратно уже трудно будет, течение быстрое, разве что лодку угнать.
— Отлично! — похвалил я инициативу. — Как звать тебя, боец?
— Пит мое имя, — ответил ополченец и слегка поклонился.
— Тогда Пит ты в основной операции не участвуешь, на тебе уничтожение их лодок. Что нужно, чтобы доплыть?
— Одежку бы какую просмоленную или прорезиненную, да что-нибудь в качестве поплавка.
— Сообразим, — кивнул я в ответ. — Какие еще у кого предложения?
Ночь опустилась на прерию. Погода снова начала портиться, небо затянуло тучами, из которых посыпалась мерзкая морось, налетающая с порывами ледяного ветра. Эффективная видимость упала до пары сотен шагов. С одной стороны, оно хорошо: можно подобраться поближе, индейцы будут беречь тетивы луков от сырости, что даст нам минуту-другую форы. С другой стороны, снайперский огонь с полумили уже невозможен, трудно попасть в того, кого не видишь. Пит нарядился в самодельный сухой водолазный костюм, на скорую руку сделанный из пары прорезиненных плащ-палаток, тщательно перемотав рукава и штанины шнуром, чтобы убрать ненужную плавучесть и по возможности свести к минимуму затекание воды внутрь, столкнул в воду связанный из жердей плотик на поплавках из тыквенных бутылок, закинул на него мешок с барахлом, и бодро полез следом за ним. Даже плеска не было слышно за порывами ветра. Пловец активировал амулет скрыта, и окончательно пропал из виду. Хорошо, что зусульский лагерь видно по горящим очагам даже отсюда, он не промахнется.
Но пора и нам двигать. По моему сигналу Най аккуратно двинул машину вперед, выводя ее на намеченную позицию. Хоть бы только все шло, как надо…
Наконец, фургон выехал на позицию, совершенно неразличимый в ночи под скрытом. До ближайшего караульного от нас было не больше сотни шагов, ветер дул от их лагеря, так что услышать шорох колес по мокрому песку там вряд ли кто-то сумел. Потянулись минуты ожидания. Но вот раздался писк из переговорного амулета. Пит на месте. Еще через пару минут он отстучал условный сигнал, закладка сюрпризов удалась. Еще несколько минут ожидания, и из амулета раздался радостный голос Пита:
— Док, здесь Пит! Я увел у них пирогу, только здесь ни демона не видно, отгребаю на фарлонг ниже по течению, там пристану к берегу.
— Отличная новость, Пит! — ответил я. — Действуй по своему усмотрению, мы начинаем по плану. Конец связи.
— Конец связи, Док.
Ну вот у нас все и готово. Как раз подошло время той самой «собачьей вахты», предрассветный сон самый крепкий, сейчас мы их и прижучим.
Только я потянулся к управляющему минами амулету, как мыс за индейским лагерем озарила яркая вспышка, через секунду донесся звук взрыва. Я тут же хлопнул ладонью по активатору, окрестности озарили еще несколько почти одновременных вспышек. Видимо, кто-то из зусулов пошел шариться на плоты или лодки, да наткнулся на минный амулет, попытался отодрать и активировал, они же все на неизвлекаемость настроены были.
Тем временем у индейцев в лагере разразился хаос и переполох. Зажигались факелы, из вигвамов вываливались сонные воины, все дружно путались друг у друга под ногами. Затрещали выстрелы, добавив еще больше хаоса и неразберихи в творившееся там действо. На каждого стрелка у нас приходилось по три винтовки, так что нужную плотность огня вполне удалось обеспечить, выбив больше половины зусулов к тому моменту, когда потребовалась перезарядка. Когда стрельба стихла, десятка два индейцев попытались прорваться с противоположного от фургона края полуострова, но были встречены картечью из дробовиков засевших там в засаде Албена и Манкора с помощниками. Прорыв сорвался.
Фургон рванул к лагерю, над которым зависли ярко сияющие и нестерпимо визжащие светошумовые артефакты. Несколько ближайших к нам вигвамов разнесли в клочья стрелы с залитыми в наконечники файерболами. Мы вооружились заряженными дробью двустволками, на ближней дистанции это страшное оружие, при этом точно не пройдет навылет через стены строений и не заденет кого не надо.
Перед нами свалили и подожгли несколько вигвамов, пришлось объезжать неожиданное препятствие, что дало зусулам несколько секунд на то, чтобы перегруппироваться. Рисунок боя изменился, до сих пор это было избиение, резня, если угодно, теперь же по нашей защите стучали артефактные боеприпасы. Индейские шаманы их тоже умеют делать, сволочи такие. Впрочем, хоть защита и гудела, а машину сотрясали разрывы файерболов, мы двигались вперед, методично отстреливая любого, кто неосторожно высунулся. Внезапно обстрел прекратился, и прямо перед фургоном возник будто из воздуха старый индейский шаман, поднявший руку, призывая остановиться. Два заряда дроби пролетели сквозь него, не причинив ни малейшего вреда. Глянув магическим зрением, я не увидел в этом месте никого, кроме небольшого плетения. Иллюзия. Шаман, похоже, мастер этой техники.