— Кто меня звал и по какой надобности? — вежливость в этих краях воспринимают, как слабость, а слабым мне сейчас быть никак нельзя.
— Я звал, — ударил кулаком в грудь стоявший справа шаман. — Надо поговорить. Давай пройдем в мое жилище и там все обсудим.
— Что с женщинами? — спросил я, не двигаясь с места.
— Женщины никуда не денутся, — ответил старый пень.
— Отпусти их, и мы поговорим, — предложил я.
— Мы и так поговорим, — нагло ухмыльнулся шаман. — Если договоримся, уйдешь вместе с ними. Если не договоримся, они уйдут в Поля Вечной Охоты.
— Шаман, как там тебя звать, — я сплюнул на песок, — на дворе зима, как ты заметил, а они там без одежды. Если мы договоримся, но хоть одна из них заболеет, я лично из тебя кишки выну. Укройте их одеялами, хотя бы, придурки!
Шаман кивнул и отдал приказ ближайшему воину, тот куда-то сорвался и через полминуты вернулся с ворохом одеял, которыми укрыл привязанных к костру женщин.
— Теперь ты готов говорить? — спросил шаман и, дождавшись ответного кивка, направился куда-то вбок. Я пошел следом, остальная братия ненавязчиво взяла меня в коробочку, слева и справа шли воины, замыкал процессию второй шаман. Намек прозрачный: рыпнешься — зарежем.
Вигвам представлял собой коническую палатку диаметром чуть больше четырех шагов. Помещение было хорошо освещено масляными лампами, в самом центре был разведен очаг, вокруг на расстеленной на песке кошме были разбросаны подушки. Воины остались снаружи, оба шамана сели рядом с противоположной от меня стороны очага. Я тоже опустился на подушки, немного повозился, пристраивая меч так, чтобы он не мешал, потом снял пояс с ним и положил рядом. Пусть выглядит, как мирный жест, выхватить его из ножен дело недолгое. Усевшись поудобнее, я вопросительно посмотрел на старых камлателей.
— Нам нужны ваши громовые трубки, — с места в карьер взял шаман, который говорил раньше. — Дай их нам.
— Я правильно понимаю, что вот это вот всё, — я обвел рукой вокруг, — вы затеяли только для того, чтобы получить ружья? Ради этого вы напали на отряд из Опонги, убили воинов и захватили в плен женщин, а теперь угрожаете мне?
— Бледнолицему не понять того, что движет воинами прерий! — патетично заявил второй шаман.
— Да что тут понимать? — перебил я его. — Живете грабежами и набегами, а тут у Опонги ружья появились. И жить они стали сразу лучше, и безнаказанно напасть уже не выходит, вот вы и решили подсуетиться. Что, разве не так?
— Ты слишком все упрощаешь, бледнолицый, — сказал первый шаман, недовольно поджав губы. — Наше племя должно занять подобающее место!
— В переводе на человеческий язык это означает, что вы истребите несколько племен, к которым накопились претензии, да будете продолжать шакалить по прерии, — констатировал я. — Только у меня для вас плохие новости. Не выйдет ничего из вашей затеи. Даже если получите ружья, вам не позволят долго беспредельничать. Это земли Гравии, если кто не в курсе. Как только слухи о ваших безобразиях дойдут до короля, сюда отправят карательную экспедицию, и ваше племя просто и буднично вырежут. Просто потому, что беспредельщики никому не нужны под боком. Хотите все обустроить без ненужных жертв? Присоединяйтесь к Гравии, получите сразу и ружья, и нормальную медицину, и кучу всего другого.
Вытащив из нагрудного кармана бронежилета фляжку, я отхлебнул из нее воды и продолжил:
— Кстати, почему здесь от вашего племени только шаманы, но нет представителя вождя? Это что, личная инициатива на местах? Заодно готовите смену власти?
Шаманы дружно скривились, видимо я угадал. Пара старых пней решила поправить свое положение путем отжатия огнестрела. Возможно, там есть конкурирующие шаманы, которых очень нужно подвинуть. Впрочем, это не мои дела.